Размеренная, спокойная жизнь отдела главного конструктора, ОГК, перестала мне казаться каким-либо интеллектуальным движением и даже состоянием, как я ранее считал. Года за полтора я пригляделся ко всем ее членам и поделил на категории.
Первая: — это конструкторы, инженеры, которые хотят что-то создать. Не факт что могут, но хотя бы хотят. Это естественно я, далее, конструктор спортивных мотоциклов Сергей Аршинов и ведущий инженер «дорожной» Мотов Сергей. Из «стариков» это был Петр Неоныч Гейслер.

Вот представьте:- работаете вы конструктором мотоцикла, а к вам подходит непосредственный начальник и говорит:
— Ну хватит дурака валять, надо и честно поработать! Завтра в 7й цех.

Нет конечно, так не говорили, но содержание твоего посыла в цех было именно такое.

Я начал собирать рассказики про Урал, коротенькие.
Вот:
Паша – сторож мотодома рассказывал после моих воспоминаний «За ягодкой на двое суток»:
- Мы тоже с заводскими ездили на мотоциклах. На Уралах.
- Ты же на «Химушке» работал?
- Вот с Химфарм завода, тоже пятью или шестью экипажами ездили с женами.
- С любовницами на болото не ездили.

- Да уж. Но мы побрали тогда брусники ли, клюквы ли, не помню. Помню. что «затянуло», ягодка была. Не заметили, как и небо затянуло, дождичек пошел. Выбираться надо.

Ожидание перемен. Часть 3.
Семидесятипятилетию ИМЗ посвящается.

Вновь созданная группа, да еще с отдельным помещением, стала вниманием как начальников разных уровней, так и работников различного профиля. К нам заходили все и естественно мешали работать. Искусственная учтивость не позволяла нам сказать посетителю, что хотелось, но была и польза от них. Во-первых, мы знали все, что происходит на заводе и вообще. Во-вторых, нам понемногу помогали все. Когда не было модельного объекта, приходили поглазеть на нас, на эскизы, разговоры были легкими и недолгими. Появление моделей осложнило нам жизнь: разговоры стали длительнее и сложнее. Об этом расскажу позднее.

Семидесятипятилетию завода посвящается.
Часть2.
Я не очень хорошо помню, как это мне пришло в голову, но пришло.

Я решил устроить публичную защиту проекта концепции транспортного средства.

Такого на заводе ни когда не было, и что будет? Толи общественная порка молодых конструкторов, толи прорыв новаторства. Очень хотелось второго, но логически рассуждать, мы нарывались сами на порку. Коллектив поддержал, больше прений было по форме защиты, чем по ее необходимости.
Пригласили всех: конструкторов, технологов, производственников, металлургов, ну и общественные организации завода. Мы готовились прилично, чертежи, эскизы по дизайну, технологические эскизы, аналоги и т.д…

Часть 1

Окончание восьмидесятых годов — оживленное время после «пятилетки пышных похорон». В отдел люди приносили взбудоражившие их статьи и книги, в курилках больше говорили о политике, чем о рыбалке. Были восторженные, были испуганные, но в основном были ожидавшие лучшего.
И я тоже жадно ловлю демократические изменения, активно обсуждаю, почти борюсь за Ельцина, выстраиваю скорое будущее. Пытаюсь не упустить ни одной важной публикации.
Какими стремительными были ожидания, и такими же стремительными были разочарования. Но они придут в девяностых, а пока весна. Все ждут перемен.

Приглашение.

Многие мотопутешественники, планируя в маршруте Ирбит, приурочивают его к какому-нибудь городскому событию. Это может быть чемпионат России на мотоциклах с колясками, это может быть Ирбитская Ярмарка, это может быть Байк-слет в Малиновке.
События значимые, летние, поэтому часто посещаемые. Однако за событием зачастую не разглядеть самого города, и что важно, мотоциклетного города.
Имея многолетний опыт участия во всех этих событиях, советую в них участвовать всем, кто живет мотоциклетной жизнью. Но советую еще больше посетить Ирбит не в суетливый праздничный день, а в будничный. Посетить со своими детьми, с родителями, с друзьями.
Да, разрешите представиться. Я ирбитчанин, конструктор и кастомайзер мотоциклов, а в прошлом и мотоспортсмен, и мотопутешественник.
И так, поехали!

Семидесятипятилетию мотозавода посвящается.

Петр Неонович Гейслер появился в моем внимании не ранее чем через месяц, как я устроился в ОГК, хотя мы работали в одном зале. Он работал в группе спортивных мотоциклов, но и в спорте я его раньше не знал, и при мне он там особо не отличался. Его особую значимость я увидел гораздо позднее. Петр Неонович держался обособленно: в курилках его не было, он не курил; во всякой спортивной тусне не участвовал, а этого у нас тогда перехватало; когда не сидел за кульманом, больше ходил к испытателям по лабораториям.

1965 год. 9 мая. День победы. Первый парад после войны по всей стране.

Утро сразу стало беспокойным. Встали все разом, меня охватывало что-то предстоящее, грандиозное. Отец суетился по костюмам. У него была авиационная «парадка» — повседневная форма офицера и полевая. В авиационной он был как генерал, только погоны старлея чуть придавали скромности. Китель повседневной не смотрелся новым и был отстранен первым. Выбор был для отца мучительным между парадной авиационной с кортиком и полевой. Я не понимал, чего он выбирает:
— С кортиком, темно-синяя. Чего выбирать? Да я лучшего офицера, чем отец, в ней еще не видел.

Компанию собрал Замараев, который сватал меня в клуб самодеятельного технического творчества. Компания состояла из четырех семейных экипажей, которые до этого похода никогда в подобных испытаниях не были. Мужики были все с мотозавода, но знакомы были только с Замараевым. Женщины встретились впервые, что не мешало им при первом привале уже объединиться.
Едем за ягодой, предположительно за клюквой, на Туринские болота. Едем за Николаевку. Это всего 160 -170 километров грунта. Грунт сухой, однако, прогноз был непонятен, и вероятность дождя не исключалась. Я с Ольгой вообще не знал, что это такое: — «За ягодой на болота»! Поэтому нас интересовал сам факт вояжа или даже события.