Рассказики про Урал

Я начал собирать рассказики про Урал, коротенькие.
Вот:
Паша – сторож мотодома рассказывал после моих воспоминаний «За ягодкой на двое суток»:
- Мы тоже с заводскими ездили на мотоциклах. На Уралах.
- Ты же на «Химушке» работал?
- Вот с Химфарм завода, тоже пятью или шестью экипажами ездили с женами.
- С любовницами на болото не ездили.

- Да уж. Но мы побрали тогда брусники ли, клюквы ли, не помню. Помню. что «затянуло», ягодка была. Не заметили, как и небо затянуло, дождичек пошел. Выбираться надо.
Пока шли до мотоциклов, пока собрались, совсем за незапогодилось.
А тогда вот той щебенистой дороги не было, что ты рассказывал. С болота мы выехать успели, а вот от Николаевки на Жук дорогу, кто раньше выехал, уже разбили. Особенно овражки были плохими. Мы на первом овражке и встали. По очереди перетаскиваем тачки.
Смотрю, в сторонке наш заводской стоит Володя Бархатов. Не стоит, а мотор перебирает. Мы пока всех перетащили, подходим к нему: - «Обалдеть!» Он шатун кривошипа пилит напильником.
- Чего делает? Зачем?
- Отпиливает шатун у нижней головки. Поршень у него прогорел, оторвало его или уже сам его Володя снял, не помню.
- Такого я еще не слышал.
- Мы там все охренели. Поезжайте, поезжайте, говорит, я на одном цилиндре доеду. Народ как-то намерен «не бросать», а он нам говорит.
- Езжайте, если к утру не приеду, знаете, где искать.
Вообще Бархатов в авторитете был. Большим гонщиком считался, и вдруг все бросает на мотозаводе и приходит к нам на «вредность». «За квартиру» вроде работал, точно не знаю.
- Он до «химушки» завгаром в мотосекции был. А гонялся он в шоссейно-кольцевых, в призерах на «Союзе» был. Ну, ну, приехал?
- Утром на работу пришел, как ни в чем не бывало:
- А чего? Отпилил, собрал, завел. Потихонечку «дошлепал» на одном цилиндре, нормально.
- Ни чего себе, нормально? Паша, а у него верхнеклапанный, или нижнеклапанный был?
- Какой? Какой?
- М-72, еще старый?
- Да нет, как и у меня, 66-й, наверное.
- Чтобы ураловский кривошип в болоте пилили, а потом вернулись из него, я такого не слышал. Да, были люди в наше время.

-

Рассказ Сергея, механика у строителей.

Я стоял у арендованной у строителей мастерской и прогревал двигатель своего «Элеганта». Мое рявканье двигателя явно надоело механику Сергею, копающегося в электрике фуры.

Он подошел, но заговорил неожиданно о другом:
- За первый выезд мне здорово влетело от бати.
- А сколько тебе тогда было?
- Лет четырнадцать. Друг подначил на рыбалку съездить на Уральчике, а батя со Свердловска на «пятере» должен был только завтра вернуться.
Я ездил уже нормально, да и друг нормально, мы уже и мотики другим ремонтировали, и вообще спецами себя считали.
Прокатили как то мимо ментов в луга на озера. Катаем от озера к озеру, удочки макаем.
Вдруг «Клин»!
Но мы, же спецы! В коляске только один ключ на «семнадцать» и был. К гайкам цилиндра подходит, мы левый цилиндр и сняли. Нет, коленвал не крутится, мы правый цилиндр сняли. Нет не крутится.
Ну думаем дело плохо, значит вал клинанул.
Цилиндры на место поставили. Веревка, парни с улицы на веревке притащили. Мотоцикл мы в сарайку и все, день кончился.
А батя вдруг к утру вернулся, решил на работу на Уральчике ехать. Кикстартер топнул – оба, клин. Я думал он на машине уедет, а мы с другом разберемся. А он давай коробку КПП откручивать.
Сделал щель, выкрутил винт сцепления хитро отверткой. Это, оказывается, винт сцепления отвернулся и заклинил. А мы - то пол мотора разобрали.
Батя бросил в меня винт и прикрутил коробку на место. Давай заводить.
Раза два топнет кикстартер, подсосет карбюраторы, топнет, подсосет,……
Потом пошло все: искра, бензин, воздух…. Снова топает.
Снял клапанную крышку, и …., как - то странно выказал удивление. Он как – то ново пробурчал, потом сел на ведро. Минут пять молчал, пока я себя шевелением не выдал.
Как я рванул, а он за мной, но больше криком досталось.
А в обед он опять в сарайку, меня увидел со штангами коромысел и как давай хохотать. Попросил рассказать все, но не смог выслушать, смеялся до упаду пару раз.

Мне 17 лет, а у меня нет Урала.
Мотозавод. 1973год.
Большая часть моих друзей уже ездили на Уралах.
Меня как-то это обстоятельство не мучило, а вот родители озаботились. Отец – токарь, бригадир, передовик, участник войны, партийный и т.д., написал заявление на Урал.
В магазинах такие вещи не продавались. Оформить, да, через магазин, а вот процесс «купить» был непростым. Нужно было пройти через завком, партком и еще нескольких «комов» с прошениями и разборами. Но перечень заслуг и званий отца упростил процесс покупки, однако событие это имело несколько забавных эпизодов.
— Дали!
В этом слове было все: от предполагаемых изменениях в моей жизни до оценки начальством работы отца.
На его заявлении появились трудно читаемые надписи и подписи разными чернилами, но мы верили объявленному и искали подтверждение в этих каракулях.
Непонятным было то, что продавали не новый мотоцикл, а прошедший мотопробег в сорок тысяч километров.

— Сорок тысяч! А чего там осталось целого?
— Ерунда, мы что не в Ирбите живем, не на мотозаводе работаем?
— Дешевле на треть нового.
Я слушал рассуждения родственников и друзей родителей и усложнял первое состояние радости. Но так как вариантов вообще не предполагалось, то дискуссия потихоньку загасала.
Мама с утра заплатила денежки в бухгалтерию завода, а после обеда мы втроем пошли на «финсбыт», так звали склад готовой продукции.

Фото Костарева «Финсбыт».
Начальник «финсбыта» долго разбирал каракули на заявлении, разговаривая с собой:
— Это кто? А это кто? А-а! Тогда это кто? Не вижу 67-й. А-а! У Вас же БэУу!
Мы пошли в дальний угол под навесик. С трудом вытащили из под снега явно не свежий мотоцикл и достаточно грязный. Начальник «финсбыта» что- то вписывал в накладную, а мы разглядывали уровень изношенности и комплектности. Нам в голову не пришло заглянуть в багажник, а там….
Нам вручили накладную с очередными каракулями, и мы счастливые покатили мотоцикл к проходной.
— Откройте багажник!
Стандартно командным голосом гремел охранник, впившись глазами в накладную.
Я открываю, а там цилиндры и головки, несколько комплектов, но не новые.
— Оба на!?
— Это чье?
— Это не наше, мы не открывали, мы вот только с «финсбыта», мы и не знали… и т.д.
Минут десять выяснял ситуацию охранник, потом резко сменил тон на дружелюбный:
— Верю, понятно. Выгружайте вон в тот ящик.
Мы с покорностью опустошили багажник, а добрый охранник вернул обратно потертый насос и два гаечных ключа.
— Все прокатывайте. Счастливо ездить!
Мы дотолкали молча и озадаченно М-67 зеленого цвета до ждавшего моего крестного на М-72.
— Нормальный мотоцикл, я думал, что еще хуже, а что вы такие мрачные?
— Да вот.
И отец рассказал про полный багажник запчастей, про охранника. Крестный давай ругаться и сожалеть, что охранник полез в багажник и т.д.
Прицепили веревкой за 72-ю, я за руль 67-й, родители к крестному. Приехали к крестному во двор, еще осмотрели больше 10 раз и обмывать пошли.
Я тогда ни, ни, ну а взрослые хорошо уважили. Первые разговоры и меня волновали, далее были забавные, ну а на неразборчивые я не остался.
Утром мототехникум, днем «музыкалка», пришел домой к вечеру, а там снова застолье.
— Чего это вы тут?
Все смеются.
— «Не говори ему». «Вот удивится». «С ума сойти!»
— Пойдем покажу- сказала мама, но засобирались все.
Меня озадаченного повели в гараж к крестному.
— Отвернись, отвернись!
Весело отвернули меня от открывающихся ворот. Я ничего не понимал и когда повернули. Передо мной стоял синий мотоцикл М-66, правда, очень красивый.
— Это твой, то есть наш.
?!
Я молчал, замолчали все. Я даже не знал радоваться или нет. М-66 — это уже прошлогодняя модель, вроде устаревшая. Но красивый, в экспортном состоянии, то есть все в хроме.
— Не нравится что ли?
— Да нравится, только почему вдруг этот, вместо того «67го», зеленого?
Взрыв объяснений вызвал мою радость, заменяя озабоченность.
Оказывается, начальник «финсбыта» выдал нам не тот мотоцикл, руководствуясь не только каракулями на заявлении, но и нашими утверждениями о мотоцикле из пробега. Когда как мама оплатила в бухгалтерии за «66й», но после зарубежной выставки. Говорили, что от него отказался какой-то высокий партийный начальник.
А вот откуда отец вытащил версию о мотоцикле из мотопробега ни кто так и не узнал.
!
Мордяшов Александр рассказывает.
Был у меня в юности друг Окулов Владимир.
- Умелец, который?
- Да ты что? Талантище!
Как то мы поехали с ним в луга, что ты называешь Вязовой рощей, уточек попугать. Подъехали к озерцу, он с мотоцикла сошел. Ты, говорит, чуть попозже объеть озерцо с другой стороны. Встретимся у вязов.
Я проехал то, всего ничего, мотор не заработал. Чувствую, жиклер засорился. Снял крышечку у карбюратора, жиклер выкрутил, точно. Стал его продувать и «___» выронил его в траву.
Лажу по траве, лажу, видимо долго лажу. Володя пришел.
- Чего лазишь?
Я рассказал про жиклер, «___» продолжаю процесс.
- Сейчас чего ни будь, придумаем.
Он нашел, какую-то палочку, построгал и затолкал ее вместо жиклера.
Как мотор повес! Просто ураган, ни когда так не ездил.
Нам бы домой, да палочку на жиклер поменять, нет, мы давай гонять.
Заглох цилиндр, палочка разбухла, видимо, но мы, же знаем, что делать.
И вот, каких только мы палочек не пихали в карбюратор, такого эффекта не получили.
Заводился, работал, но совсем уже не круто.
А вот первая то палочка!? Да,……
И я вспомнил рассказ Володи Абрамова:
- «Зимой на Окуневое».
Друг у Володи был, Шуриком, вроде звал. Вот они с этим Шуриком ездили на рыбалку. Ездили на Урале летом, ездили зимой. И вот в конце зимы поехали Володя с Шуриком на Окуневое, а это аж километров за 300 в Табаринском районе. Я возразил:
- А что ближе окуня нет?
- Не понимаешь, романтика!
- В тайгу зимой на мотоцикле за 300 км - ума нет, точно!
- Дорога класс - просто зеркало, только снежные переметы. Вернее в них все и дело. Да, с пятницы в ночь выехали.
- Зимой, в ночь, триста километров?
Не унимался я со своими удивлениями, но это только подбадривало Володю.
- Нормально, там на озере, целый табор ирбитчан, больше половины на Уралах. Ну ладно удивляться, дай историю рассказать.
Едем мы уже за Тавдой, осталось немного, к рассвету планируем на озеро выехать. Но переметы. Сначала даже веселили: протолкаем, согреемся; потом стали надоедать. Сначала были по два – три метра, потом по десять –пятнадцать, а когда пошли по сто – сто пятьдесят, уже сил нет толкать.
И вот в середине очередного снежного наноса сидим у мотоцикла прямо на снегу. А я в очках, они запотевшие, но вижу, у края леса цепочка какая-то движется. Я очки протер, смотрю - собаки какие-то.
Спрашиваю Шурика, что мол, так далеко от жилья собаки тут бегают, а он мне:
- Волки, это волки!
Как мы мотик схватили, и на руках через весь занос. Потом газу, через следующий перемет на полном газу, и так до самого озера. Адреналину хапнули по полной.

Приезжаем на озеро, своих нашли. Они только встают, а мы им про волков.
- Ха, ха, ха! Волки! А сколько?
- Штук семь, может больше.
- Ха, ха, ха. Сколько выпили, спрашиваю.
Как- то нас не восприняли серьезно. Мы даже обиделись. «Намахнули» понемножку и давай развьючивать мотоцикл, завтракать.
Нива подъезжает, выскакивает дед, такой возбужденный:
- Ружья есть? У кого ружье есть?
- Инспектор что ли?
- Какой на__ инспектор, волки за мной гнались.
Кто-то снова смеяться, кто-то притих. Общее возбуждение добавил выстрел с ружья. Народ стал кучковаться возле нас и Нивы. Дед с Тавды ехал за нами, ну и то же застрял в заносе.
- Дергаю машину «вперед» - «назад», додергался, вроде совсем уперся, мотор греется у меня. Я его выключил, сижу, думаю, чем откапываться буду. Недолго прошло, как заглушил, слышу, как будто скоблится кто-то в двери. Поворачиваюсь к двери, а там морда волчья на меня смотрит. Встал на задние лапы, как собака, и смотрит на меня. Я как-то махнуть на него хотел, глазами ближе к нему наклонился, а он лизнул стекло-то.
Как мне поплохело. Не помню, как завел и как выезжал, но выехать – выехал.
Надо бы стрельнуть в них.
- Сейчас стрельнем.
Деда успокаивали, нас выспрашивали. Лагерь кипел. От нас и деда адреналин распространялся на всех. Деду налили, еще кто был налили, вторую распечатали. А ты еще спрашиваешь:- «Зачем зимой, ночью, на озеро за 300 км ездят?»