Немного Шуберта и фуа-гра

Всю третью неделю апреля стояла тёплая солнечная погода, но в субботу я просыпаюсь под шум тропического ливня. Угораздило же меня собраться в дальний путь в компании Александра Волкодава, известного своей способностью вызывать осадки! Тем не менее, как только я выезжаю из гаража, дождь сразу же прекращается, и за все следующие шестнадцать дней, восемь тысяч километров и четырнадцать разных стран на нас покапает только минут сорок на объездной Милана. Мы собрались во Францию на двух «Уралах»: я на «Тройке» с коляской по имени Зелибобер, и Саша с супругой Машей на «Волке», а по дороге, в Будапеште, нас самолётом догонит моя жена Аня.

Нас ждёт Даниэль Винтер (Daniel Winter): дилер Ирбитского мотоциклетного завода, основатель мастерской Est-Motorcycles, байкер, уралист, механик, конструктор, изобретатель, путешественник, музыкант, скульптор, бывший монах и просто личность былинного масштаба. Даниэлю 63 года. Предыдущим летом он с женой Хельгой приезжал в Россию на своём «Урале», гостил у Сергея Громоззеки в Питере и у меня в Москве. А теперь мы собрались с ответным визитом.

Готель

Встречаемся с Волкодавами в Голицыно и без промедлений стартуем на запад. Тепло, хотя в тени лесов ещё лежит снег. Под Смоленском у Зелибобера резко спускает заднее колесо, в голове вертится мысль: «Только бы это шина разбортировалась, а не колесо отвалилось!» Я переживаю крайне неприятные секунды, но удерживаю мотоцикл на дороге. В четыре руки мы с Сашей быстро ставим запаску, и вот уже все втроём мы обедаем на белорусской границе. Вскоре уходим на юг: проезжаем Оршу, Могилёв и Гомель, где нас приводят в дикий восторг рекламные щиты «Гомсельмаша».

В темноте подъезжаем к белорусско-украинскую границе: всего три грузовика и ни одной легковушки. Тем не менее, украинский таможенник начинает вымогать взятку в честь светлого праздника Пасхи, угрожая в случае отказа долго и пристрастно досматривать наш багаж. Мы уже сильно устали, прошли больше восьмисот километров, поэтому решаем откупиться от упыря. Сразу за пограничным переходом останавливаемся в облезлой ночлежке под гордой вывеской «Готель» (видимо, от слова «гот»). Волкодавам достаётся обычный номер, в котором из удобств есть только окно, а мне – люкс с санузлом. Ужинаем в баре и выпиваем по пиву в обществе украинского таможенника, который рассказывает нам о своей убогой жизни. В Готеле отключено отопление, ночью ужасно холодно.

Кончина крестовины

Вчера вечером у Зелибобера периодически пропадал ближний свет, поэтому после завтрака мы немного колдуем с проводкой – в результате за всю поездку мотоцикл не доставит больше ни одной неприятности. Пока мы ковыряемся с электрикой, подходит похмельный местный гопник и, осмотрев «Волка» и Зелибобера, озадачивает нас с Сашей вопросом: «Ну это, понятно, «Харлей», а у тебя переделанный МТ?» А сразу за воротами Готеля нас принимают в свои объятия заждавшиеся бойцы державной автоинспекции: проверка на алкоголь. Видимо, милые сотрудники ночлежки доложили ментам про вчерашнее пиво. Вот уроды! Результаты замеров в нашу пользу (как всё-таки полезно по утрам крутить гайки!), и мы спешим скорей убраться подальше от этой помойки.

В середине дня въезжаем в Киев, гуляем по центру. Если бы кто-нибудь рассказал нам тогда про Майдан, Крым, войну на юго-востоке страны, про то, как усердно средства массовой информации будут пытаться сделать нас врагами – мы бы, наверное, не поверили.

Для нас тогда Киев – всё ещё столица братского государства и «мать городов русских»: солнечно, красиво, с высокого берега открываются великолепные виды на город, соборы и Днепр. На обед берём борщ с пампушками и котлету по-киевски. Дальше наш путь лежит на Житомир и Ровно.

На очередной остановке Александр Георгиевич жалуется на страшные вибрации: разваливается крестовина кардана. Дескать, на его «Волке» они вообще не живут больше 10.000 километров, и вот как раз намоталась очередная десятка. Пытаюсь как можно корректнее сформулировать предложение в будущем менять крестовины перед выездом, а не сразу после него. Или хотя бы брать с собой запасную.

Ночуем на трассе в шикарном мотеле со странным названием «4Х4»: совсем новые корпуса, запах свежей древесины, уютные номера и одноразовые тапочки. Как же здесь замечательно, особенно по сравнению со вчерашним клоповником!

Гоп–Чоп

Постепенно у меня возникает ощущение, что мы наконец за границей. Пересекаем Западную Украину: хорошие дороги, богатые сёла, крепкие заборы, тучный и холёный скот. Всё здесь буквально лучится, – нет, не богатством или роскошью, – именно крепкой кулацкой зажиточностью.

В надежде найти магазин автозапчастей заезжаем во Львов: по легенде, должна подойти крестовина рулевого вала «ГАЗели». К нашему огорчению, всё закрыто: сегодня пасхальный понедельник – государственный праздник на Украине. Фёдор Штирлиц присылает контакты ближайшего известного оппозитчика на нашем маршруте: Георгий из Венгрии. Звоню этому бывшему дилеру ИМЗ, разговариваем по-английски: к счастью, у него как раз завалялась одна крестовина. Прошу отложить её на пару дней.

Мы въезжаем в удивительный центр Львова: повсюду здания довоенной постройки, хотя и не реставрированные, но неплохо сохранившиеся – можно без декораций снимать кино про 30-ые годы. Красиво, но рассматривать достопримечательности на ходу не получается: брусчатка настолько чудовищно разбита, что изображение смазывается.

Волкодава догоняет мотоциклист на самодельном чоппере с подругой за спиной. После недолгой дискуссии мы попадаем в байкерское кафе, где немедленно собирается небольшой консилиум. Пока новый знакомый обзванивает друзей в поисках крестовины, нас поят чаем и угощают куличом, который здесь называют «пасхой». Вскоре нужная деталь находится, и двое львовских мотоциклистов сопровождают нас в гараж.

Здесь уже ждёт бригада парамед… парабайкеров, которые вместе с Волкодавом немедленно приступают к ремонту «Волка», попутно поправляя пивом пошатнувшееся после пасхальной вечеринки здоровье. Ребята оказываются опытными оппозитчиками, но современные «Уралы» видят впервые. Наши мотоциклы и маршрут явно вызывают у них жесточайший когнитивный диссонанс. Крестовину решено оставить старую, потому что предложенная взамен оказывается ещё хуже, зато парни меняют изношенные подшипники заднего колеса: позже мы узнаем, что один поставили задом на перед, а гайку как следует затянули молотком. Но сейчас мы благодарим ребят за помощь и прощаемся.

Постепенно забираемся в Карпаты, я набираюсь ценного опыта управления колясочником на извилистых горных дорожках, который ох как пригодится потом в Альпах! После перевала, на южных склонах, деревья щеголяют уже довольно густой зеленью. За очередным крутым поворотом на боку лежит фура, а сразу за ней притаился гаишник с радаром.

Мы спускаемся на долгожданную равнину: как же хорошо снова ехать по прямой! В темноте подъезжаем к венгерской границе, где вспоминается поговорка «не говори “гоп”, пока не переехал Чоп». На таможне оказывается, что с недавнего времени беспошлинный ввоз сигарет в Евросоюз сократили с десяти до двух пачек на человека: мне предлагают или выбросить лишние, или задекларировать и заплатить налог. Я согласен выбросить, чтобы не тратить время… но всё оказывается не так-то просто: выбросить можно, только вернувшись на территорию Украины. В итоге я больше часа томлюсь в помещении таможни, пока мадьяры заполняют отдельную анкету на каждую пачку и наклеивают на неё акцизную марку. В гипсокартонной стене над окном приёма документов зияет дыра размером с кулак и красуется надпись гвоздём «козлы». В конце концов меня отпускают, сигареты получились золотыми. Как хорошо, что я ничего не сказал про икру, штык-нож и водку. Гоп!

Кефир и булочка

Переночевав в красивой гостинице какого-то приграничного городка, мы недолго блуждаем по венгерской глубинке и попадаем на шоссе в сторону столицы. Аня прилетела в Будапешт ещё вчера и с нетерпением ждёт нас, заказав номера и изучая город. В середине дня въезжаем в столицу и крутимся по центру в поисках левого поворота, который повсеместно запрещён. Наконец находим нужную улицу, и вдруг из углового магазина с громким криком выбегает Анечка: зашла купить булочку и кефир, и тут услышала рокот оппозитных моторов. Обнимаемся, радуясь встрече, Аня показывает путь в гостиницу. Вот уже багаж в номерах, мотоциклы в подземном паркинге, и переодетые экипажи отправляются на прогулку по центру Будапешта.

Город великолепен, широк и монументален. Изумрудная листва скверов сверкает на солнце, на холмах возвышаются купола дворцов, подвесные мосты перекинулись через величественный Дунай. Мы блуждаем по туристическому центру, обедаем гуляшом и другими национальными блюдами, покупаем сувениры друзьям и близким, даже необычный двухрядный кубик Рубика для нашего друга Фёдора Штирлица, страстного любителя этой головоломки. В лучах заходящего солнца проходим по набережным и мостам, а с наступлением темноты расстаёмся: разболелась моя поясница, и мы с Анечкой возвращаемся в отель, а Саша с Машей остаются бродить по ночному Будапешту.

Добро пожаловать в Мухомор

Утром я снова звоню бывшему дилеру ИМЗ Георгию, который утверждает, что мы с ним не разговаривали, хотя одна крестовина у него действительно есть. Несколько озадаченный, выясняю адрес: Георгий живёт в городе с труднопроизносимым названием Секешфехерваре, что в пятидесяти километрах на запад от Будапешта – мы быстро покидаем столицу. На трассе из-за чудовищных вибраций у «Волка» отламывается крепление глушителя. Как на зло, проволоки с собой нет: на заправке Саша с Машей совместными усилиями быстро снимают изоляцию с куска провода и голыми жилами приматывают глушитель к мотоциклу.

Ещё раз останавливаемся, чтобы свериться с картой, и Саша с гордостью демонстрирует гигантский люфт заднего колеса во всех плоскостях! И как он на этом едет? На въезде в Секешфехерваре нашу команду встречает Георгий, который долго жил в России, отлично говорит по-русски и просит называть его Юрой. Венгерский оппозитчик на скутере сопровождает нас до собственного дома в пригороде, в подземном гараже которого нам суждено провести почти целый рабочий день. Юра извиняется за недоразумение: на Пасху он по старой традиции выпил одеколону, поэтому наш первый телефонный разговор забылся.

Снимаем заднее колесо: обойма подшипника приварилась к ступице и не выбивается даже кувалдой. На автомобиле отвозим колесо к местному мастеру-реставратору. Во дворе и в мастерской расставлены, целиком и по частям, несколько «Сахар», «Цундаппов» и других коллекционных аппаратов. Опытной рукой мастер вырезает шабером лишний метал из ступицы, и мы возвращаемся в гараж. Саша и Юра продолжают ковырять мотоцикл, меняют крестовину, я помогаю по мере необходимости, а в промежутках валяюсь на травке и развлекаю девчонок разговорами.

Ближе к вечеру «Волк» возвращается в строй, мы от всей души благодарим Юрия, оставляем ему в подарок икры и водки, выезжаем снова на трассу и вскоре оказываемся в Словении. Вокруг очень зелено и красиво, в стороне виднеются невысокие горы. Дождевые фронты пытаются то догнать нас с тыла, то перехватить с фланга, но мы петляем вместе с дорогой и остаёмся сухими и неуловимыми для дождей. По плану должны были заночевать в Любляне, но вскоре темнеет, и мы съезжаем по указателям в первый попавшийся город – Марибор. «Добро пожаловать в Мухомор!» – шутит Саша.

Из гостиницы идём гулять в центр, по очень высокому древнему мосту над рекой попадаем в старинную часть города. Марибор очарователен и безлюден. В темноте мы одиноко блуждаем по брусчатке кривых средневековых улочек и заходим на ужин в огромную пивную, где мы – единственные посетители, и кормят на убой. Неспешной, солидной походкой относим потяжелевшие тела обратно в гостиницу.

Гноччи страстные

Утром заезжаем в Любляну: деревня деревней, смотреть здесь совершенно нечего. Как хорошо, что мы заночевали в Мухоморе! Вскоре мы пересекаем широкую равнину и въезжаем в Италию. Нас окружают акварельные пейзажи: дома серого камня, плоские черепичные крыши, прошитый кипарисами горизонт – это Италия и только Италия, перепутать невозможно.

Подбираемся к побережью Средиземного моря, по широкой дамбе переезжаем залив и оказываемся в Венеции. Решено оставить мотоциклы в многоэтажном паркинге и заночевать в этом сказочном городе.

Влившись в толпу туристов, весь остаток дня мы блуждаем по причудливым улочкам, переходим каналы по горбатым мостам, пьем пиво на площади Св. Марка.

На ужин Саша с Машей заказывают гноччи: хоть узнаем, что это такое (вообще, итальянское слово gnocci читается как "ньокки", но мы тогда были не в курсе). «В городе Сочи чёрные гноччи», «не гноччи будет упомянут» – мы с Волкодавом соревнуемся в остроумии. После ужина на катере-такси с ветерком возвращаемся по Гранд-каналу обратно в гостиницу. Настоящий праздник, волшебство и сказка.

Фигли-мигли

Чудно проснуться рано утром в Венеции, раздвинуть шторы, увидеть под окнами канал с гондолами и катерами, вдохнуть морского воздуха с запахом водорослей и рыбы... До свидания, прекрасный город. Сегодня мы обязаны добраться до Франции и встретиться с Даниэлем.

В середине дня заезжаем в Верону и паркуемся на тротуаре напротив крепостной стены. Первый же прохожий говорит, что багаж обязательно украдут, и рекомендует найти подземный паркинг. Отпускаем девушек прогуляться и вдвоём с Сашей накручиваем круги по окрестным кварталам в поисках стоянки. Наконец видим въезд и спускаемся под землю, но охранник со словами «ноу моторсайклз!» прогоняет нас. Придётся всё-таки бросить технику под открытым небом, накрыв чехлами.

Догоняем Аню с Машей на одной из брусчатых площадей, вместе толкаемся по рыночным рядам, гуляем по извилистым улочкам, бродим под средневековыми башнями, тщетно пытаясь найти балкон Джульетты. Окончательно истоптав ноги, мы устраиваемся в пиццерии под стенами римского амфитеатра. После обеда возвращаемся к мотоциклам: чехол от Зелибобера лежит на земле. Наверное, ветром сдуло. Все облачаются в экипировку, и только Анечка в недоумении продолжает смотреть вглубь коляски. Нет её куртки и рюкзака! Всё-таки украли, как и обещал прохожий!.. Уважаемый Читатель, если в окрестностях Вероны ты встретишь человека в женской кожаной мотокуртке с оппозитными нашивками, будь добр – дай сразу же в морду!

Утеплив Аню свитером и дождевиком вместо украденной куртки, в изрядно подпорченном настроении мы покидаем Верону. Вскоре попадаем на МКАД (Миланскую кольцевую автодорогу), где начинаются дождь и пятничные пробки, которые по привычке объезжаем по обочине. Внезапно в зеркалах возникает синий проблесковый маячок. «Ну всё, допрыгались… Сейчас выпишут огромный штраф!» - боимся мы, пытаясь затеряться среди автомобилей. Тут справа по обочине на большой скорости нас обгоняет чёрный седан бизнес-класса с «синим ведёрком» на крыше: местный чинуша спешит по делам. Сходство с МКАД становится практически полным!

Постепенно мы приближаемся к западному побережью итальянского «сапога», направлением на город с красивым названием Вентимилья. Я никак не могу запомнить слово и даю населённому пункту созвучное шуточное имя Фигли-мигли, которое в нашем коллективе быстро приживается. Спускается темнота, мы несёмся по скоростным серпантинам и бесчисленным туннелям, ближе к полуночи сворачиваем с автострады на старое шоссе, которое петляет вдоль берега, и пересекаем границу.

В Ментоне, первом же городе с французской стороны, бедные Даниэль и Хельга уже несколько часов сидят в кафе на набережной, ждут и напряжённо всматриваются в темноту. Мы сворачиваем не туда и подъезжаем с тыла, но даже это не может омрачить нашу радость! Анечка валится с ног от усталости и немедленно уходит спать, остальные из последних сил идут в кафе отметить встречу.

Свобода, равенство и пьянство

За прошедший год Даниэль сильно оброс и отпустил бороду: в своём берете и круглых очках он стал похож на смесь Че и Санты. С раннего утра он ведёт нас вдоль побережья на запад.

Въезжаем в Монако, гуляем по центральной площади, забираемся на высокий холм к княжескому замку.

В Монте-Карло с высоты смотровой площадки рассматриваем побережье и улицы, по которым проходит знаменитая трасса Формулы-1.

Маша перечисляет поимённо все повороты, подробно рассказывает про туннели и прямики: оказывается, она много раз проходила этот маршрут за рулём виртуального болида. А теперь мы всей командой промчимся по гоночной трассе на трёх «Уралах»!

Заезжаем в Ниццу, вокруг пальмы и огромные белоснежные яхты.

Позже, от указателя «до Барселоны 450 км», мы покидаем побережье и платными авторутам устремляемся на север. По моему спидометру Даниэль держит 130 км/ч, хотя Александр Георгиевич позже будет утверждать, что видел на приборах цифру 145. Наш французский друг умудряется на ходу пить воду и даже курить, а Хельга в забавном винтажном шлеме и очках-консервах по мере необходимости подаёт мужу бутылку и сигареты.

Ближе к вечеру забираемся в невысокие горы, где Даниэль валит так, что я с большим трудом держусь следом, а Саша на гружёном «Волке» безнадёжно отстаёт на серпантинах.

Только в этих горах я начинаю осознавать, что раньше вообще не умел управлять колясычем. Здесь я в полной мере осваиваю правый поворот с открытием газа и левый с торможением передним тормозом. С каждым новым виражом я немного улучшаю результат, Зелибобер только успевает испуганно взвизгивать шинами!

Поднимаемся на вершину лысой горы, усеянной цветущими жёлтыми кустами, и попадаем на старинную ферму. Главному дому, сложенному из огромных каменных блоков, больше пятисот лет, вниз уступами спускаются огороды, стадо овечек пасётся на склонах, а во дворе – древнее кладбище.

Много десятилетий ферма была заброшена, потом ее выкупила семейная пара, восстановила и обжила. Сейчас основной доход хозяевам приносят туристы со всего мира, стремящиеся уединиться во французской глуши. Отсюда не видно никаких признаков цивилизации, за исключением дороги. Время замерло в этих горах: всё вокруг точно такое же, как и пятьсот, и пять тысяч лет назад.

В гостевом доме десяток номеров. Хозяйка сначала говорит, что мы – первые русские, потом вспоминает, что нет, вроде уже был кто-то, так что мы вторые. Прошлой зимой их единственная дочь погибла в ДТП в местных горах и похоронена здесь же, в саду, под стенами дома.

Собираемся на ужин в большой средневековой зале, в торце огромный очаг, даже не камин: огонь горит непосредственно на полу, а дым уходит в широченную арку-дымоход. Кормят очень вкусно и сытно, все блюда домашнего приготовления: овощи с огорода, овечьи сыры созрели в погребе, баранина в большом количестве гуляет по склонам, и только вино и сахар покупные, хотя и произведены в этом же регионе.

После застолья мы сидим на большой открытой террасе под миллиардами звёзд: на небе ни облачка, и на десятки километров вокруг нет искусственных источников света. Достаточно торжественный момент, чтобы вручить сувениры! Саша привёз армейскую каску, расписанную под хохлому: Даниэль в этом головном уборе немыслимо колоритен. Я вручаю нашему другу реплику штык-ножа от автомата Калашникова и прошу в обмен пять центов. Даниэль сразу же понимающе кивает – у французов такая же примета: режущее дарить нельзя, нужно взять символическую плату.

Ночью Анечке становится плохо – организм так и не смог справиться с тяжёлой белковой пищей этих суровых горных краёв.

Бёёё

Утром мы гуляем по склонам горы, забираемся на холм с водопадом, залезаем на огромные валуны. Вокруг покатые лысоватые горы, к горизонту узкой долиной убегает быстрая горная речка. Ни домика, ни столбика, ни души.

По склонам большими группами перебегают овцы, постоянно перекликаясь друг с другом:

– Бёёё? – Все здесь? Никто не потерялся?
– Бёёё! – Всё в порядке, тут мы!

Какая замечательная привычка! После завтрака привязываем багаж, рассаживаемся по мотоциклам и продолжаем путь живописным ущельем вдоль петляющей горной реки.

Первая остановка – в колоритной средневековой деревушке, приютившейся над рекой на склоне горы. Блуждаем по крутым улицам-лестницам, заходим в церковь. От каждой стены, от каждого камня веет древностью, историей поколений и традициями.

Вся группа вновь собирается у мотоциклов, надеваем шлемы и перчатки. Перед стартом я провожу перекличку, проверяя готовность к выезду:

– Бёёё!
– Бёёё, – робко отзывается Маша.
– Бёёё!!! – настойчиво вторит Волкодав.
– Бёёё! – весело принимает игру Анечка.

Поехали! Через некоторое время на заправке Даниэль жалуется на сильные и непонятные вибрации в мотоцикле: крестовина и резиновая муфта вроде бы целы, колёса на месте, да и других проблем в ходовой не видно. Решаем тянуть до мастерской, а там учинить его «Уралу» серьёзную инспекцию. Дорога красива и поднимается на плоскогорье, иногда на холмах возвышаются развалины монастырей и замков.

Вдруг от мотоцикла Даниэля отделяется труба с фаркопом, которая была приварена снизу к раме коляске, и, гулко звеня по асфальту, летит нам на встречу!.. Уф, еле увернулись! Так вот он, источник вибраций: не зря ведь говорят, что хороший стук наружу сам вылезет. Даниэль вручает трубу Хельге, и мы продолжаем путь.

Сегодня мы ночуем в помещениях бывшей мельницы, которую знакомый Даниэля переоборудовал в гостиницу. Отмечаем Первомай!

Манза

Преодолев серпантины, виадуки и платные авторуты, мы погружаемся вглубь живописной провинции Овернь. Кругом пологие холмы и поля, на зелёных лугах пасутся белые мясистые коровы и красавцы – тяжеловозные лошади.

Въезжаем в Манзу, где Даниэль и Хельга живут и работают.

В гараже «Эст-моторсайклз» рассматриваем несколько новеньких «Уралов» в коробках и на разных стадиях сборки, разнообразные аксессуары, сувениры. Мы с Волкодавом меняем масло и делаем техобслуживание нашим мотоциклам, – как раз намотали почти пять тысяч после старта, – а Даниэль перебирает «Волку» вторую крестовину кардана. Да, она тоже развалилась!

Закончив все технические процедуры, мы заселяемся в кемпинг, где нам предоставлен отдельный щитовой домик со всеми удобствами. Обедаем здесь же в ресторане, после чего Даниэль пересаживается в свой «каблучок», а мы устраиваемся на полу в багажном отделении.

Багажник не оборудован для перевозки пассажиров, и Даниэль предупреждает нас:

– Если остановит полиция, говорите, что вы русские туристы и у вас сломались мотоциклы, а я доставляю вас к месту ремонта.

– Лучше ты скажи ментам, что купил несколько русских гастарбайтеров для ремонта дачи! – шутим мы в ответ.

Вечером мы приглашены на ужин к друзьям Даниэля, которые занимаются литьём из бронзы: делают украшения, статуэтки, пряжки для ремней и другие изделия. Нам демонстрируют печи в подвале. Самую большую, к сожалению, нельзя запускать: не рассчитали под объём помещения, и она может расплавить весь дом… После прекрасного ужина хозяева неожиданно достают экзотические средневековые инструменты и дают нам самый настоящий концерт! Здесь и необычная волынка, и чудная смычково-клавишная скрипка, и совсем загадочный струнно-клавишный инструмент с крутилкой, как у шарманки. Даниэль и Хельга подыгрывают на аккордеонах, а мы слушаем, потрясённые.

После ужина Александру Георгиевичу становится плохо – его организм так и не смог справиться с тяжёлой белковой пищей... Кажется, нас вообще здесь закормят до смерти. И как это французы в основной своей массе умудряются оставаться стройными?

Живая история

Утром Даниэль на каблучке отвозит всю компанию в музей мотоциклов под городом Клермон-Ферран. Экспозиция просто потрясает воображение! Отдельно необходимо отметить коллекцию французских мотоциклов давно забытых марок, о существовании которых я раньше даже не подозревал, а ведь многие – с оппозитными моторами!

Впечатляет целая улица в одном из залов музея, где в мельчайших подробностях воссозданы лавочки и мастерские по ремонту велосипедов и мототехники: здесь и станки с инструментами, и печатные машинки, и мебель, и какая-то посуда, и рекламные плакаты на стенах, и даже бухгалтерские книги с газетами на конторских столах. Особняком стоит ювелирная лавка: хозяин музея воссоздал магазин, в котором отец Даниэля проработал всю жизнь, пока его не убили грабители. Их отцы были близкими друзьями.

По дороге обратно в Манзу останавливаемся у высокого холма и пешком поднимаемся наверх. Внезапно на вершине мы находим голубое озеро почти идеальной круглой формы. Это кратер вулкана! Даниэль просит оглядеться: весь горизонт вокруг изорван похожими конусами. Мы в «парке вулканов», их здесь десятки! Миллионы лет назад в этом месте бурлила молодая Земля, вздымались в небо неприступные скалы, извергалась лава, и дым стоял коромыслом. Сегодня эти некогда смертельно опасные великаны превратились в безобидных старичков, покатые склоны поросли зеленью, а в кратерах собрались живописные озёра.

Приезжаем домой к нашим друзьям, Даниэль откупоривает бутылку шампанского, а Хельга устраивается за фортепьяно – ведь она пианист и учительница музыки. Хозяин поднимает фужер и объявляет программу вечера: «Сейчас Хельга сыграет немного Шуберта, а потом подадим фуа-гра».

Мы восторженно внимаем волшебным звукам музыки: ещё немного Шуберта – и ещё немного аперитива. Александр Георгиевич вынужден отказаться от изысканного угощения, – ещё не восстановился после вчерашнего ужина, – и ограничивается духовной пищей, а мы с девчонками радостно перемещаемся в столовую. На десерт Хельга готовит крем-брюле на ручной газовой горелке.

Фондю в Монтрё

Приходит время расстаться с нашими друзьями: прощай, прекрасная Овернь, до свидания, дорогие Хельга и Даниэль! Выезжаем на авторут направлением на Лион, намереваясь к обеду быть в Женеве.

Вот наконец мы пересекаем швейцарскую границу и спускаемся к берегам озера Леман.

Боже мой, я снова в Женеве, городе моего детства – те самые виды: мост через Рону, знаменитый стосорокаметровый фонтан Же д’О, набережная, порт. Нам везёт: сегодня ясно, и на горизонте можно рассмотреть Монблан – самую высокую вершину Европы.

– Бёёё?
– Бёёё! – Поехали дальше!

Через сто километров мы оказываемся на противоположном краю озера, в Монтрё, и пытаемся найти гостиницу за приемлемую цену. Мда… Дешевле трёхсот евро за номер тут ничего и нет. Фешенебельный курорт в одной из самых дорогих стран мира, всё-таки. Внезапно я вижу вывеску хостела – опа! Вот это удача! Снимаем четырехместный номер с двухэтажными кроватками, а мотоциклы разрешают засунуть в парковку для велосипедов, огороженную сеткой-рабицей.

Над озером горит закат, отвесная стена гор нависает над долиной, словно гигантская волна, а белоснежные пики вдали постепенно розовеют в лучах заходящего солнца. Мы фотографируемся с памятником Фредди Меркьюри и направляемся вкусить традиционное швейцарское фондю. Жизнь удалась!

Заехать в вокзал

Рано утром я просыпаюсь от того, что кровать ходит ходуном, и замечаю за окном железную дорогу. «Товарняк!» - решаю я. За завтраком выясняется, что это Саша раскачивал мою койку, чтобы я перестал храпеть. Собираемся на экскурсию и всё утро посвящаем живописнейшему Шильонскому замку, словно выросшему из воды в нескольких метрах от берега.

Когда-то здесь проходила единственная дорога из Италии в северную Европу: пробраться, а тем более провезти какой-то товар через горы было невозможно. Дорога прекрасно простреливалась из замка, хозяева богатели, а вместе с ними – и весь город. Сейчас по горам на высоченных опорах проложен современный авторут.

Выкатываемся дальше на восток по долине, зажатой между двумя горными хребтами. Вскоре авторут сменяется обычными двухполосками, навстречу тут и там попадаются армейские колонны. Для многих может стать откровением, что Швейцария, несмотря на многовековой нейтралитет, – одна из самых милитаризованных стран в мире. Все мужчины служат в армии с 18 до 40 лет, ежегодно являясь на сборы со своим боевым оружием, которое хранят дома. Видимо, мы как раз застаём период активных учений.

Мы рвёмся всё выше, в настоящие крутые серпантины, переключаясь со второй на первую и вгрызаясь в каждый поворот. Ледяные пики ослепительно сверкают на солнце, дух захватывает от высоты и простора, и кровь кипит от адреналина, восторга и недостатка кислорода.

Вот мы и на высоте снега: даже на прямой мотор не тянет на четвёртой. Делаем короткую остановку на перевале, фотографируемся в снегу.

Что же, пора дальше, вниз. «Бёёё!» Местами действительно страшно: ни отбойника, ни обочины, а под нами, буквально в двух шагах – почти километр пустоты.

После кристально чистого воздуха перевала мы погружаемся в долину, буквально пропитанную запахом коров! Кажется, что этот густой, душный и в то же время уютный запах животного, – шерсти, навоза, молока, – сочится отовсюду: из зелёных альпийских лугов, из столетних шале, из леса и даже из самого асфальта.

Спускаемся на дно узкой долины, зажатой двумя непреступными хребтами, перекатываемся с берега на берег извилистой горной речки, пронизываем перелески и безлюдные горные посёлки, постепенно приближаясь к снежной великанше, перегородившей путь. Нехорошие предчувствия перерастают в навязчивое беспокойство. Какая-то деревушка... ни души… знак «тупик»… Приехали!

Вдруг в переулке появляется человек! Оказывается, перевал закрыт – сошла лавина. Когда откроется? Да как снег стает. Может, дня через три. А может, и через месяц…

После минутной паники узнаём, что внутри горы проложен железнодорожный туннель, а станция совсем рядом. Мы невольно оказываемся в числе не очень большого количества оппозитчиков, которым удалось въехать на «Уралах» не только в вокзал, но и непосредственно в поезд.

Железнодорожный состав состоит из платформ, на которых внутри своих машин путешествуют автолюбители, и только половина последней платформы накрыта пассажирским вагончиком для мотоциклистов, велосипедистов и пеших странников. Волкодава загоняют внутрь и дают указание не слезать с мотоцикла, а Зелибобера оставляют на платформе под дверью – не проходит по ширине. И всё бегом, в страшной спешке. Состав трогается, въезжает в туннель и набирает приличную скорость: Зелибобер пугающе раскачивается в поворотах и подпрыгивает на стыках рельсов. Саша забавно наклоняется вместе со своим «Волком», девчонки веселятся, а мне не до смеха. Я не могу оторваться от окна и лихорадочно пытаюсь вспомнить, точно ли оставил включённой передачу, хорошо ли поставил на стояночный тормоз.

Наконец-то мы выезжаем на свет божий и покидаем поезд. Позади в полнеба сверкает ледяная шапка: даже не верится, что каких-то полчаса назад мы ещё были с той стороны!

Остаток дня продолжаем путь по Швейцарии, ориентируясь на город Шур, и ближе к вечеру въезжаем в Лихтенштейн.

– Лихтенштейн был хорош, но быстро кончился, – спустя полчаса разочарованно докладывает Волкодав на австрийской границе. Спускаются сумерки, и мы останавливаемся на ночёвку в очаровательном приграничном городе Фельдкирхе.

Дер кардан

Утром ненадолго въезжаем в Германию, снова возвращаемся в Австрию и быстро долетаем до Линца, оппозитной столицы Европы: здесь находится офис компании Ural Motorcycles Europe. К сожалению, в этот раз мы разминулись с нашими друзьями Хари и Биргит, они в отъезде. Кладовщик Юрий, надолго исчезнув в лабиринтах стеллажей, возвращается с гордым видом и вручает Волкодаву пыльную упаковку с новым карданом: Саша решил радикально разобраться с крестовинами.

Довольные, мы направляемся в Вену и во второй половине дня прибываем к дому моих родителей, которые сейчас как раз уехали в отпуск. Соседка Татьяна передаёт мне ключи и угощает всю команду домашними пирожками. Отмечаем очередной приезд в австрийскую столицу огромными шницелями и пивом в любимом кабаке по соседству.

На северо-восток

Утром мы с Александром Георгиевичем пытаемся внедрить Дер Кардан в «Волка». К нашему изумлению, в мотоцикл помещается либо заднее колесо, либо новая запчасть – совместить их не представляется возможным! Даже не понятно, от какой модели «Урала» эта деталь: будем думать, что от какой-то экспериментальной. Саша надеется, что старая крестовина всё-таки дотянет до дома, и в порядке утешения мы направляемся в магазин мототоваров «Луис».

После обеда мы прощаемся с Анечкой – она дождётся моих родителей и вернётся в Москву самолётом. Маша устраивается на вакантное место в коляске, и мы устремляемся дальше на северо-восток, пересекаем Словакию и в сумерках останавливаемся на ночлег в каком-то польском мотеле для дальнобойщиков.

Шесть за артистизм

Под Варшавой начинаются пробки, которые я по-московски объезжаю справа: мотоцикл по краешку асфальта, а коляска уже по грунту, вдоль глубокой канавы с водой. Вдруг словно что-то хватает Зелибобера за колесо коляски, мотоцикл мгновенно исполняет правый поворот и приводняется в кювет: во все стороны разлетается трава и грязные брызги, багаж уходит по центру, Маша вылетает вправо, я – влево. Клубы густого пара, словно занавес, скрывают нас от изумлённых взоров автомобилистов.

Приземлившись на другом берегу канавы, я вскакиваю, ошарашенный, и сразу же бросаюсь к Маше: слава богу, вроде целая, на ногах стоит и на вопросы отвечает. У меня, кажется, тоже ничего не сломалось, только левая нога болит под коленкой. Теперь срочно выключить зажигание!

Подъезжает Волкодав, поднимает забрало и выдаёт незабываемую фразу: «Три за технику, шесть за артистизм!» Мы все начинаем истерично хихикать, всё громче и громче, и вскоре ухе хохочем во весь голос. Кажется, обошлось… Живы! И даже, вроде, целы!

Откуда-то появляется женщина-полицейский. Я начинаю волноваться, однако правоохранительницу интересует только, не нужно ли вызвать скорую: благодарим и вежливо отказываемся. Тем временем вокруг собирается несколько проезжих мотоциклистов. Ругаясь чистым русским матом, польские байкеры оперативно перекрывают движение, мы цепляем Зелибобера тросом к какому-то автомобилю и вытаскиваем бедолагу обратно на дорогу. Спасибо вам, парни!

После нескольких оборотов стартёра мотор заводится! Беглый осмотр выявляет минимальные повреждения: немного помялся «нос» коляски и переднее крыло. Только мы теперь страшно грязные и воняем тиной. Легко отделались! Вечером переходим белорусскую границу, доезжаем до Кобрина и размещаемся в проверенной уютной гостинице. Перед сном поднимаем 200 грамм за День победы. У нас ведь тоже своя маленькая победа – мы почти дома.

Домой

Выезжаем рано: осталась последняя тысяча километров, и ещё раз ночевать в дороге нет ни малейшего желания. Надо же, как в этот поход нам везёт с погодой: последний день путешествия, а всё так же сухо и солнечно. В Смоленской области у Зелибобера опять резко спускает заднее колесо. Да что ж такое! Нам с Волкодавом так сильно хочется въехать в столицу засветло, что мы в четыре руки ставим запаску за какие-то рекордные секунды.

На Бетонке прощаюсь с Машей и Сашей, и в начавшихся сумерках заезжаю в свой московский гараж. Позади остался наш самый дальний поход, – восемь тысяч километров, – а общий пробег Зелибобера подобрался к сорока тысячам. Спустя несколько дней, когда я наконец восстанавливаю способность подходить к мотоциклу и решаюсь свозить его на мойку, Зелибобер проезжает ещё пять метров от ворот и останавливается. Кардан крутится, но мотоцикл не едет: стёрлись шлицы в ступице и в колесе.

Ах ты, мой дорогой Зелибобер, мой верный боевой конь! Спасибо тебе, честный и надёжный друг: доехал-таки до гаража, довёз меня, не подвёл в дороге, из последних сил, но дотянул! Если тебе, дорогой Читатель, будут говорить, что в этих железяках нет души – не верь ты им.

Москва, 2013 г.

Текст: Виталий Бордо
Фото: Александр Волкодав и участники событий