Я жил в стране великих грёз и гроз,
бежал по лужам в шубе и сандалях,
железный детский чёрный паровоз
увёз меня на поиски Грааля.

Промчался за окном СССР
под ручку с оборотнем красным в век ХХ-ый,
где в Кривом Роге мальчик пионер
из-за любви до комсомолки плакал.

И Харьков,где родился и служил,
где на Бурсацком кралю свою встретил,
с ней пятерых с любовью народил-
коротких остановок не заметил.

И бес в ребро, и борода в бисквит...
Китайский поезд в золоте пластмассы
в Россию постсоветскую бежит-
до грёз капитализма едут массы.

Здесь деньги вырастают в этажи,
а "Волги" превращают в "Мерседесы",
здесь королями бывшие пажи
и в проститутках воротилы прессы...

Я не оставил шубы и надежд,
на мне всё те же рваные сандали
и в праздник Пасхи ангельский кортеж
умчит меня на поиски Грааля!

Друг мой добрый! Пойдем мы с тобой на балкон,
Поглядим на осенний, седой небосклон —
Ни звезды нет на небе, и только березы
Отряхают с листочков предсмертный свой сон,
Верно, знают, что им посулил уже он —
Морозы.

Верно, знают... Пускай их!.. А знаем ли мы,
Что дождемся, и скоро, с тобою зимы,
Что уж осень осыпала вешние грезы,
Словно желтые листья с берез, и, немы,
Звезды капают с неба нам в душу сквозь тьмы,
Что слезы.

Только нет, ты не верь мне, не верь же ты мне:
Я и болен, и брежу в горячечном сне,
И гремят мне, и слышатся давние грозы...
Но вот ты улыбнулась, я верю весне —
И опять запылают листочки в огне
У розы.

Всё взяла... Да зачем же — сама пореши —
Ты не вырвала вон из моей из души
Занозы?

Дождь шелестел в узком стакане плесневого серого двора, небо практически давило на голову, в гараже с еще старыми советскими деревянными воротами пахло мхом, горелым маслом и уайт-спиритом, Равиль копался с дедовой явой, подбирая иголку в раритетный карбюратор, и отхлебывал из запотевшей коричневой сиськи очаковское пиво, иногда покачивая головой в такт Джудас Присту, хрипевшему через древний, еще березковский шарп.

Жизненная история

Юрки родился троллем, правда узнал он об этом только много лет спустя. Долгие годы он ничем не отличался от своих сверстников, ездил в школу, помогал отцу по магазину туристических безделушек, ходил на рыбалку, лазал по горам, гонял на скутере, играл на бас-гитаре и смотрел Бивиса и Баттхеда...

Твой полет на растресканных крыльях,
Каждым словом - как будто бы в Вечность
Неуверенный тайно, мой Критик
Исчезает; и я не надеюсь...

Не надеюсь на встречу, но верю.
Опасаюсь - навеки покинешь
Раньше срока, что Он нам отмерил
Устремишься наверх и остынешь.

Жил в Москве мальчик Женя... не помню по-моему еще не выкладывала тут...

Вообщем старая гвардия помнит и знает, а новорожденные оппозитчики пусть томятся в сладостном неведении))

Из творчества всем известной группы, до того, как оно прошло литобработку всем г-жой Лермонтовой. Итак, группа "Епера"

Сигни жила на самом севере бухты, в домике, когда-то построенном дедом рядом с лодочными сараями, слева ее соседями были холодные черно-серые скалы, справа несколько потемневших и пропитавшихся морским ветром пустых строений и сгоревший пол-года назад особняк какого-то иностранного миллионера. Родителей у Сигни не было, мать умерла три года назад, а отец пропал в море, когда она только закончила гимназию...

Невысокая брюнетка в пыльном черном мотоциклетном комбинезоне вошла в субботу утром в офис небольшого банка на окраине Детройта и споткнулась о лежащего на полу раненного полицмена. Трое вооруженных негров с платками на лицах держали в заложниках нескольких напуганных посетителей и сотрудников банка и требовали открыть сейф. В общем - типичная для америки картина...

Для маленьких и не очень байкеров.
Сказка «По щучьему велению»
Давно это было, но это всё таки было. Жил да был в одной глухой деревне парень молодой. Всё бы ничего, да с умом у него было немного «не всё в порядке». В общем, было у него по деревне погоняло – «Ванька Дурак».