КАК МИТЯЙ НА ВЗМОРЬЕ ЕЗДИЛ

Приветствую всех оппозитчиков и оппозитчиц! Решил вот попробовать свои силы в бумагомарательстве, и порадовать вас всех сказочкой-рассказиком. Данное произведение было сотворено исключительно с целью развлечь читателя, поэтому не требуйте от него слишком многого.

Ваш Днепровод.

В обычный летний день лежал Митяй Давыдов на диване у себя в гараже и лениво размышлял. Первая мысль в голове топталась примерно следующая: на море, что ли съездить, а то живу недалеко, а на море и не был ни разу… Вторая была попроще: пивка чтоль еще взять? Чтобы избавить голову от второй мысли пришлось взять пивка. Теперь размышлялось немного полегче и побыстрее и Митяй вернулся к первой мысли.
Море… Оно конечно неплохо, на море-то. Особенно на взморье. Только, как давно известно, проехать туда, ну никакой возможности нет. Потому что дельта, речек мелких всяких много-много. Свояк вон, человек жизнью тертый и бывалый, давеча чуть не утоп там на «планете», и вынес резюме – нельзя. Нельзя туда проехать. Никак. Кряхтя, ибо вставать с дивана было лень, Митяй полез в ящик за атласом, случайно опрокинув при этом бутылку. Местный кот, по кличке Гаражный, мякнул дурным голосом, получив на голову порцию холодного пива.
- Да ладно тебе, по такой жаре холодное пивко самое то,- благодушно прогудел Митяй, - на вот, воблу лопай, и давай карту глядеть, стоит вообще это дело затевать-то?
Дело затевать явно не стоило. Даже на карте эта затея выглядела бесперспективно. Гаражный выглянул из-за Митяева плеча и тоскливо мякнул, требуя новой порции рыбы.
- Ты мне всю закуску изведешь, - для порядка проворчал Митяй, отрывая пузо у воблы,- последний раз, больше не проси. Можно, конечно, через Дагестан на побережье пробраться, но охота-то именно на взморье, лотосы там, то-се. Все-таки проехать, видно не удастся, безнадега это… ну и ладно, не больно-то и хотелось, значит сегодня можно потре*****ть пиво до упора, а завтра выдрыхнусь всласть, до обеда…

Ранним утром следующего дня «Днепр» мерно катился в сторону городка, носящего гордое имя Камызяк, пугая звуком выхлопа окрестных собак, и подбрасывая на колдобинах Митяя, который лишь изредка морщился от головной боли, и ругал себя последними словами. В Камызяке желудок громко напомнил Митяю, что они еще не завтракали, и он неспешно притормозил возле шашлычной, откуда доносились весьма недурственные запахи. Ввиду раннего времени шашлычная была практически пуста, за исключением щуплого дедка, бережно сдувавшего пену с огромной кружки ледяного пива, да пожилого кавказца, умело колдующего над мангалом.
- Хозяин, мне грамм триста свининки, с зеленью, -зычно провозгласил Давыдов, - а пива -, тут он покосившись на деда сглотнул слюну, - не надо! Минералку буду!
В ожидании заказа он расположился недалеко от входа, дабы видеть мот, ибо случаи бывали, бывали… Дед по соседству умело расправился с кружкой пива и приступил ко второй, искоса поглядывая на Митяя, из чего тот заключил, что дед не прочь и потрепаться. Болтать у Давыдова настроения никакого не было, и он напустил на себя вид Злого и Хмурого Байкера, надеясь, что этого деду окажется достаточно. Тем более, что хозяин заведения уже спешил с шашлыком к его столику. Митяй приготовился к неизбежным в таких случаях расспросам.
- Твой, да?- кивок на припаркованный мотоцикл.
– Мой, да.
- И сколько…
- жрет шесть на сто, едет сто двадцать. Что еще? Ах, да, забыл – это не харлей. Делал, да, сам.
- И менты не тормозят за то, что без коляски,- хихикнул сбоку ушлый дед. – Ты, мил человек далеко ли собрался? – продолжил он, вклиниваясь в разговор.
- Ну, че тебе, дед? – с неудовольствием отрываясь от шашлыка проговорил Митяй.- Я старших уважаю, но уж больно ты настырный какой-то. Пятнадцать минут здесь сижу, а ты уже две кружки усосал. – Че те надо-то? Еду я на взморье, в попутчиках не нуждаюсь, в разговоры не навязываюсь.
- Да я так, хе-хе. Пообщаться просто. Вообще-то пиво я очень люблю, а тут, вот незадача, денежки кончились. А на взморье ты не проедешь, да. А угостил бы старого, я бы тебе, глядишь, и присоветовал кой-чего.
- Это что, новый вид разводилова такой что ли?- чуть не поперхнулся Давыдов – Я так подозреваю, ты на халяву цистерну выпить способен. Одну кружку! А советов мне твоих не надо, тоже мне, советник.
- Премного благодарен за угощение, пиво здесь на редкость вкусное… хотя оно везде вкусное… так вот, мил человек, совет ты все же послушай. – дед сделал большой глоток и блаженно прищурился. – Ты же через Кировский рыбзавод ехать собираешся?
- Ну собираюсь,- нахмурился Митяй, ибо происходящее нравилось ему все меньше и меньше, - а ты с какой целью интересуешься?
- Исключительно для твоего же блага, исключительно. На взморье ты оттуда не проедешь, да и ниоткуда не проедешь, проплыть только можно. На лодке. Но тебя же такой вариант не устраивает, если я правильно понял? Ты же желаешь проехать на вон том прекрасном мотоцикле? – при этих словах дед хитро подмигнул, и выжидательно посмотрел на Митяя.
- Ну, допустим правильно, - вздохнул Давыдов, - допустим желаю. А лотос бы надыбать - вообще было бы замечательно. Девчонке бы какой-нибудь подарить. Ну а ты-то тут причем? Или ты продавец водных мотоциклов?
- Нет, ничего такого я к сожалению не продаю. А вот вещицу заговоренную дать могу, шар заговоренный. Ты ее внучке моей передай, глядишь, и поможет она пробраться, на взморье-то. Я ведь почему тебя спросил, как ты ехать-то собираешься? Ты перед Кировским-то налево, на грунтовку, возле дерева финик, свертай, а там шар тебе подскажет, до деревеньки малой выведет. Внучку мою Маришкой кличут, скажешь, дед Пахей прислал. – С этими словами дед проворно полез за пазуху и достал… шар. Блин, обычный такой шар, с елочкой и снегом внутри, который тряхнешь- снег летать начинает, пятнадцать рублей на любом базаре стоит… Съехал, видать, дедок с катушек на почве любви к пиву, - подумал Митяй, опасливо протягивая руку к шарику, - главное, не злить его сейчас, а то еще покусает.
Выйдя из забегаловки, Давыдов пинком разбудил Днепра и, найдя глазами урну, полез в карман косухи, дабы выбросить никчемный шарик. Уже держа его в руке, случайно обернулся и наткнулся на подозрительно трезвый взгляд давешнего деда-пропойцы. Неизвестно почему засмущавшись, Митяй спрятал шар обратно в карман и торопливо полез на мотоцикл. – Потом выброшу,- решил он, - чего деда расстраивать?

Пара часов неспешной езды по знаменитым астраханским дорогам хорошо утрясли шашлык в животе Давыдова, голова давно прошла, мотор тянул, колеса крутились, жизнь была хороша. Митяй даже попытался напевать на ходу, но после того, как на огромной выбоине прикусил язык, отказался от этой затеи. Обгоняющие иномарки обдавали порой ворохом мелких камушков и песчинок, бибикали, Митяй бибикал в ответ, но не обижался, поскольку вообще был человеком добродушным. Въезжая в Кировский, Давыдов сохранял благодушное настроение, однако, пообщавшись с местными жителями и рыбаками, крепко приуныл. На взморье?- спрашивали его, - Да без проблем! Хоть сейчас, вон, ко мне во двор мотоцикл загоняй, лодку заведем и поедем. Что? На мотоцикле? Ты больной, что ли? Нет, никак. Никак не проедешь, даже не пробуй, потопнешь…
И так везде.
Не утерпев и с горя попробовав местного пива, в дурном расположении духа, Давыдов через час-другой пустился в горький обратный путь. Выехав на трассу, Митяй почувствовал, что ему просто необходимо повстречать дерево. Любое. Можно даже дорожный знак. Заприметив невдалеке чахлый дикий финик, Митяй неспешно подрулил к нему, и восстановив внутреннее равновесие, подтянул спадающие штаны. Размышляя над странной закономерностью, почему так - как ни стряхивай, а последняя капля на башмак,- он заторопился к ожидавшему его мотоциклу. Трогаясь, он заприметил поросшую травой грунтовку, забиравшую круто в сторону, и подчиняясь неясному порыву, аккуратно свернул на нее. Примерно через полчаса он нервно курил, глядя, как метров через пятьдесят грунтовка окончательно растворяется в жухлой траве, поминая при этом всякими нехорошими словами хитрого деда с его хитрым шариком. Вспомнив про хитрый шарик, Митяй полез в карман и извлек на свет дурацкую игрушку. Видать, шар хорошо натерло- наэлектризовало в кармане, потому, что снег внутри него прилип как приклеенный к одной стороне. Давыдов потряс шарик, но снег не торопился отлипать, более того, Митяю показалось, что он и прилип как-то странно. Шарик-то Митяй крутил, а снег в нем оставался всегда от Митяя слева, на юге, может на юго-западе, не особо силен был Давыдов в географии. Почесывая затылок, и называя себя последним дураком, Митяй влез в седло и попытался немного проехать в том же направлении. К его удивлению, ехать было довольно несложно, ям и колдобин особо не было, и Давыдов приободрился. Приткнув шарик на приборку, Митяй целиком отдался вождению, по сторонам не глядел, следил только, чтобы не отвязалась подаренная баклажка с пивом, и не заметил, как понемногу начало смеркаться. Включив фару и немного погордившись собой- пятисотваттник это круто, - он направил свой Днепр в небольшую балочку, поросшую хлипким леском. За ближними деревьями угадывались силуэты покосившихся избушек. Лихо тормознув меж двух домиков, и едва не задавив сонного пса, Митяй спрыгнул с седла и направился к одиноко сидящей на завалинке бабульке неопределенного возраста. Нарочито топая, Митяй подошел к завалинке, деликатно кашлянул и шаркнул ножкой. Бабка продолжала деревянно смотреть перед собой. Еще раз кашлянув, Давыдов гаркнул:
- Здоров, бабуля! А где бы мне Маришку найти?
Подпрыгнув, бабулька повернулась к Митяю и всплеснула руками.
- Что ж ты подкрадываешься, ирод? Я Маришка, чаво хотел-то? И откель взялся ты здесь?
- Ты Маришка? Да не, ты чет путаешь, бабуль, какая же из тебя Маришка? Маришка она совсем другая… я так думаю…
- Совсем глупый остолоп,- насупилась бабка,- сказано тебе русским языком: я Маришка, Марина Ивановна тож. Чаво хотел?
- Это что же получается, ты деда Пахея внучка? Ни хрена себе цветочки… это сколько же ему лет? – Митяй прямо весь расстроился.
- Так тебе Пахееву Маришку надобно чтоль? Чаво ж ты мне голову морочишь целый час? Тама, в крайней избе гляди. Аккуратней токма, ежели жить любишь…
Митяй отлучился к сиротливо стоящему Днепру, отвязал заветную баклажку, и сделав несколько долгих глотков, прихватил увесистый гаечный ключ, так, на всякий случай, да еще запихал в карман злополучный шар. Не особо ломая голову над не совсем понятными бабкиными словами ,он отправился в указанном направлении. Деревенька и впрямь оказалась небольшой, домов шесть-семь, поэтому нужный он отыскал довольно легко, тот сиротливо примостился вовсе на отшибе. Стемнело уже основательно, и Давыдов долго мыкался вокруг темного дома, пытаясь найти вход. Запнувшись о собачью будку, он загремел миской и торопливо отскочил, но пес в будке лишь тоскливо вздохнул и забился поглубже. – Запуганный какой-то пес, - подумал Митяй, и нерешительно вошел в сени. В доме загорелся неяркий свет , видно керосинка или вовсе свечка, и хриплый, с присвистом голос, похоже женский, хотя за это Давыдов не поручился бы, осведомился: - Хто там? Каво леший носит? Хто это нонче сам себя принес?
- Я Маришку, Пахееву внучку ищу, из города я. Она здесь живет? – Проговорил он, потихоньку пятясь на улицу, и одновременно удивляясь себе, потому, что особо трусливым никогда не был. Но чем-то очень нехорошим повеяло и от голоса этого, и от дома.
- Маришку? Из города? А сюда как попал? Ну-ко, подожди… подожди.. – Из дома явственно донесся скрип половиц, но какой-то рваный, с пристуком, и приближался он явно к двери. Дверь приоткрылась, и крючковатая лапа с неожиданной силой попыталась втащить Давыдова внутрь.
С воплем: - Гражданка, да вы чего хулиганите! – Митяй нанес увесистый удар ключом по лапе, и, не дожидаясь продолжения, рванул из сеней на улицу, чуть не сбив при этом незнакомую девушку весьма миниатюрного сложения.
- Девушка, вам лучше туда не ходить, мне так кажется, - пропыхтел Митяй, не сбавляя скорости хватая девушку, и буквально таща ее за собой. К его удивлению, она совсем не сопротивлялась. Миновав пару домов, они остановились под освещенными окнами и с удивлением уставились друг на друга. Давыдов отметил, что его новая знакомая наряжена в мужскую клетчатую рубаху и джинсы, а на голове у нее пышная шапка темных волос. Да еще Давыдов заметил заплаканные перепуганные глаза.
- Блин, чего это на меня накатило, - поморщился Митяй, отводя глаза и машинально откручивая колпачок с баклажки, - от пенсионерки драпанул, от какой- то.
- Ты молодец, - негромко проговорила девушка, - молодец, что сообразил из дома выскочить. Выйти сегодня она не может. До полуночи. А так бы съела она тебя.
Пиво шибануло Митяю в нос и он закашлялся. – Ну и шуточки у тебя, на ночь глядя, -заметил он, утираясь рукавом, - меня Митяй зовут.
- Меня Мариша, - еще тише ответила она, - и никакие это не шутки. Ты вообще, откуда взялся, Митяй? Из Города? Как же ты пройти-то сумел, не сгинул, дорога-то закрыта, давно закрыта, лет пять уже… Слушай, а может ты Ходящий, может ты и меня отсюда забрать можешь, а? В Город, к дядьке Сергею, мамин брат он.
- Подожди, давай по порядку, - прервал ее Давыдов, - Если ты Маришка- Пахеева внучка, то тебя я и искал. Дед Пахей говорил, что ты дорогу на взморье прямую знаешь, хотя как это- ума не приложу. Сам я никакой не ходящий, больше ездящий… Добрался сюда с помощью вот этой штуки,- с этими словами он вытащил из кармана шар. И куда же я тебя от родителей забирать-то буду? Прям киднеппинг какой-то.
- Аа, шарик,- надежда, вспыхнувшая было в глазах Маришки, быстро гасла, - это он сюда может привести, местный он… отсюда он не поможет. А родителей у меня нету, утонули они, я у нее живу,- Маришка махнула рукой в сторону зловещего дома, - у ведьмы. А теперь и ты… зачем тебе теперь на взморье?
Митяю эти намеки ну совсем не понравились. Ни капельки. Ну ладно, нет родителей- заберем, ну пусть будет ведьма, допустим- пусть ей совесть пищеварение затруднит, но вернуться-то почему нельзя? Так примерно он и спросил. Уйти нельзя, как объяснила Маришка, потому, что дорога закрыта. Вроде как ушел, идешь-идешь, и обязательно обратно вернешься. Даже с компасом. Вот такие дела.
Правда, - вспомнила она,- цветок лотоса может дорогу указать, сила ему в эти дни августа такая дадена, хоть и не папоротник, но все же… а на взморье их видимо- невидимо, и дорогу прямую на взморье она, Мариша то есть, организовать легко может, не зря подле ведьмы старой крутилась, но… лучше об этом и не думать вовсе.
- Это еще почему? – Всерьез заинтересовался рассказом Митяй,- вариант идеальный! Дуем с тобой на взморье, цапаем лотос, и – только нас и видели!
- Да потому, - терпеливо, как несмышленому ребенку, объяснила она, - что дорога на взморье продержится ровно час, как ни старайся, а потом расползется в болото… а за этот час в одну сторону еле-еле добежать успеешь, и никак иначе.
- Ну, это не проблема, - заявил Митяй, направляясь к околице, где в темноте еле угадывались очертания мотоцикла, - Пойдем. Ты что же думаешь, я сюда на своих двоих притопал? Обернемся, не успеешь и глазом моргнуть. Давай, организуй обещанную дорожку…
…Это я конечно погорячился, - думал он пятью минутами позже, выкручивая ручку газа, пригибаясь от встречного ветра и чувствуя крепко прижавшуюся сзади Маришку, -
моргнуть тут успеешь, и не раз. Он поежился, припомнив, как камыши и чахлые деревья разом раздвинулись, словно сделали шаг в стороны по велению узкой девичьей ладошки, и перед ними открылась неширокая ровная просека, освещенная луной и наполненная холодным сырым воздухом.
Оглашая окрестности рокотом прямотоков, мотоцикл, наконец, выкатился на твердый, словно утоптанный берег. Они оказались в маленькой бухточке, вода в которой скрывалась под сплошным ковром бледно-розовых, словно бы светящихся изнутри цветов. А вдалеке…- Давыдов непроизвольно задержал дыхание -…вдалеке, под светом луны, лениво ворочалась и перекатывалась седая громада Каспия. Митяй стоял столбом, и не сразу заметил, что кто-то требовательно теребит его за рукав косухи.
- Ну чего ты застыл? Нужно цветок сорвать, пока еще не поздно, а то скоро Ночные выйдут, и тогда… правда они света не выносят, потому как в темноте живут. И шум тоже не особо любят, но не станешь же кричать постоянно? Охрипнешь ведь…
- Что еще за Ночные такие? – Тряхнул головой Давыдов, сбрасывая оцепенение. – Моих прямотоков и дневные-то не всякие выносят, а эти ночные вовсе в штаны навалят, если в штанах ходят. А спереди фара отгонит… прорвемся.
Пока Митяй истинно по-байкерски, без штанов, но в косухе, по пояс в воде добывал цветок, Маришка в нетерпении подпрыгивала возле мотоцикла, не рискуя, впрочем, выходить из надежного пятна света от фары…
Обратно Давыдов летел еще быстрее, пригнувшись к рулю и не вертя головой по сторонам, потому как появилось у него нехорошее ощущение, что стены камышей потихонечку смыкаются, и ему это совсем не нравилось. Маришка вцепилась в него, как клещ, не забывая крепко прижимать к себе цветок лотоса, рассыпающий длинные багровые искры. Зеркала от дикой езды сбились, левое просто болталось, а в правом Митяй видел только бешеные глаза свои.
- Миленький, быстрее, тропа оседает! – Услышал он истошный Маришкин крик, и Митяю аж поплохело. И действительно, за спиной раздался мощный ВУМП, и Давыдова ощутимо тряхнуло…
Сбрасывая скорость, он влетел, наконец, в деревеньку, но тут дорогу загородило нечто космато – горбатое… ведьма! Растопырив руки, она двинулась прямо на Митяя, явно намереваясь стащить того с седла. Избегая столкновения, Митяй резко вильнул влево и, почти уклонившись, почувствовал, как что-то цапнуло его за бок. В этот момент Маришка с всхлипом шмякнула по горбу ведьмы цветком и полыхнула такая мощная вспышка, что Давыдов на мгновение зажмурился. Такую вспышку он видел только раз в жизни, когда по раздолбайству уронил бутылку с бензином в костер…
Что было дальше, Митяй помнил плохо. Вел мотоцикл на автопилоте, да изредка сворачивал, куда подсказывал тихий Маришкин голос. Более-менее пришел в себя, только когда впереди замаячила большая стрела “Аэропорт Нариманово” . Все… дома, - вяло подумал он, - все-таки на взморье я побывал, как ни крути… и лотос привез, и, пожалуй, - тут он оглянулся через плечо на задремавшую Маришку, - еще кое-что.