В студии было жарко и душно. Зудило сорванные голосовые связки. Голову наполняла перманентная тупость от дешевого пива. В ушах стоял привычный шум. Дорохов что-то показывал жестами через мутное стекло звукооператорской кабинки.
Мы присели с Димкой в тени у магазина и открыли пиво. Было нестерпимо жарко. Голос пропал вообще. Моя военная рубашка пропотела подмышками насквозь, как же я ненавижу этот город с его психотропными районами новостроек, тарфиком, жарой и гопотой. Это было так давно, но уже тогда я от всего этого устал.