КАК Я В ГРОДНО ПОБЫВАЛ (поездка на МВ-650 на мотофестиваль ГРОДНО 2008)

Наступила весна, с дорог сошел лед, городские мотоциклисты уже вовсю гоняют по улицам, а я сижу в гараже и привожу в порядок древний голдвинг, в котором - еще работы непочатый край. Поэтому ничем не преодолимое желание прохватить куда-нибудь далеко на военном мотоцикле, который почему-то всегда на ходу, терзает не только меня, но и Харлеича, и хотя до слета в Гродно еще три недели, мы уже обсуждаем маршрут, прикидываем, как нужно готовить технику, что нужно надеть и.т.д. Мне, кроме этого, еще нужно оформить страховку и пройти техосмотр, не говоря уже о том, что моя советская техника проживает за городом и ее еще нужно перегнать в Питер. Итак, впереди Гродненский мотослет - единственное в конце апреля мероприятие крупного масштаба в зоне досягаемости моего "Днепра" - и мы едем туда, что бы ни случилось!

Вот он стоит передо мной, родной, самый любимый мотоцикл, от которого пахнет маслом и бензином, гул приводов которого способен заглушить включенный на полную громкость плейер и обмануть ощущение скорости, когда на 80 км/ч кажется, что вот-вот взлетишь. Чего только стоят аскетичная единственная лампочка спидометра, которая столько раз скрашивала мне путь по ночам, и неповторимый звук оппозитного мотора, подхватывающего на низах. Что же, мой старый товарищ, мы снова вместе и опять отправляемся в дорогу, несмотря на то, что гладкий белорусский асфальт не твоя стихия и там не нужен твой привод на коляску и потрясающая способность держать дорогу в снег и гололед. Мне снова захотелось вернуть то чувство "братства по оружию", которое стремительно исчезает из нашей среды под напором увеличивающегося благосостояния и современных технологий, особенно в преддверии того, как снова придется пересесть на "гламурного японца". Потому что тот, кто испытывал непередаваемое ощущение уверенности в технике, выстраданной и перебранной своими руками, и поэтому простой и понятной до последнего винтика, тот, чьи заскорузлые и не очень чистые руки покрыты мозолями, кто вынужден ехать медленно, жопой чувствуя правильные скорости вращения шестерней и движение поршней, испытывает совсем другие ощущения от путешествия, нежели благополучный изи райдер, передвигающийся на быстром современном мотоцикле.

И пусть в гараже пылится дальше разобранный голдвинг, но зато в очередной раз мной лично будет поддержан престиж отечественного мотостроения и уважение к его богатому прошлому, к тем традициям и культуре мотоциклизма, которые сейчас переживают кризис и уже вряд ли возродятся среди людей, ездящих на современной технике. Тем более что военные мотоциклы в Белоруссии можно сосчитать на пальцах одной руки, и на слете в Гродно я на моем аппарате уж точно буду в единственном числе, не считая, конечно же, Харлеича.

Итак, сейчас жаркий солнечный день накануне отъезда, Харлеич и я готовим наши похожие как родные братья зеленые мотики к дальнему путешествию, и если бы не окружающие нас гаражи, то возникла бы полная иллюзия того, что где-то здесь проходит линия фронта, и наша часть раскинулась на привале, потому что вокруг нас разбросаны всякие армейские сумки и чехлы защитного цвета, в которых лежат ЗИПы, снаряжение и инструменты, в патронный ящик складывается запас тушенки, каши и хлеба, и для полноты ощущения не хватает только составленных в пирамиды винтовок, костра, на котором в котелках готовилась бы еда и отзвуков дальней канонады, тем более что Харлеич возится со своим мотоциклом в старой засаленной военной форме. Впрочем, это ощущение рассеивается звуками стремительно приближающейся музыки, и наконец в поле зрения появляется сам "виновник" - голдвинг последней модели, на котором чуть ли не прямо из салона приехал наш товарищ, который тоже едет в Гродно. Мы с Харлеичем выдаем на-гора положенные охи и ахи, и я вскоре возвращаюсь к своему мотоциклу, для которого ради торжественного случая были куплены новые китайские карбюраторы.

Оглушительная пальба и черный дым, поваливший из глушителей из-за только что установленных новых карбюраторов приводят владельца голдвинга в замешательство и он по-быстрому прощается с нами и исчезает - и правильно, здесь сейчас не место музыке, заглушающей наш "урал-байкер-блюз", ведь я настраиваю двигатель своего мотоцикла на слух, как часики. И мне в очередной раз становится понятны причины падения популярности русских мотоциклов - это даже не их техническая отсталость, а прежде всего крайне низкое качество изготовления деталей, которое в советское время было высоким и позволяло десятилетиями эксплуатировать технику без поломок в суровых дорожных условиях...

Наконец наступил четверг, день отъезда. Дома я надеваю полярное снаряжение, так как мне, скорее всего, придется ехать ночью в холод, да и память о прошлогодней поездке в Гродно, когда я промерз до костей, подсказывает, что лучше одеть на себя побольше всего теплого, я запасаюсь калорийными сникерсами и наливаю в термос горячий чай.

И, наконец, усаживаюсь на свой аппарат, заранее собранный в дорогу, поворачиваю ключ, и он пускается с первого же кика.

В коляске есть все, чего только может пожелать душа, взяты даже огромный тент, примус и складное кресло. И я жалею только о том, что нас ждут асфальтовые дороги, где для меня и мотоцикла не предвидится никаких испытаний...

Я застреваю на кольцевой - ведь на коляске не сунешься в междурядье - и потом вынужден петлять по городу, теряя массу времени и перегревая и без того сильно изношенный двигатель, и, в конце концов, выбираюсь на оперативный простор - я иду с крейсерской скоростью в 70 км/ч, которая оптимальна для полноприводного мотоцикла, поэтому меня обгоняют даже грузовики, не говоря уже о собратьях, пролетающих мимо меня и приветственно гудящих, я же потихоньку привыкаю к размеренному темпу движения - надеты наушники и включен "круиз-контроль", сделанный из обрезка камеры и пластикового колечка, я еду с неслыханным доселе комфортом, развалясь на закрепленных сзади мягких баулах и лишь вальяжно подруливаю одной рукой - пусть обгоняющие меня завидуют молча! Заезжаю в Псковский мотоклуб, греюсь там горячим чаем, пытаюсь соблазнить кого-нибудь тоже поехать в Гродно, и еду дальше в ночь, в сторону Себежа - там меня ждут Влад Лохматый и его друг Леша - Леша владелец целой деревни из брошенных жителями домов, в которых можно разместить всю питерскую мототусовку в полном составе. Впрочем, с этим мотоциклом я готов ночевать где угодно в любую погоду - пенка, положенная под коляску и тент, натянутый на мотоцикл - и тебе обеспечено несколько часов комфортного сна рядом с теплым мотором.

Мне уютно и тепло за огромным ветровым стеклом - деревенский "лопух" надежно прикрывает от холода и ветра, что роднит мой мотоцикл, в котором есть все для комфортного путешествия, с круизером, к сожалению, лишь по удобству, но не по скорости. Все, кто едет на фестиваль, давно меня обогнали, и, наверное, уже откупоривают бутылки на месте ночлега, в тепле и уюте - вот он, недостаток этого мотоцикла - он едет 70 км/ч всегда, по любой дороге и в любых условиях, но в дальнобое такая маленькая скорость оборачивается увеличенным в два раза расходом времени и, как следствие, расходом собственной задницы, даже несмотря на удобное мягкое сиденье. Я немного увеличиваю скорость, пользуясь тем, что ночь выдалась холодная и можно не опасаться перегреть мотор, я уже недалеко от того места под Себежем, где меня ждут товарищи, и мыль о горячей яичнице и холодном пиве греет душу. И вот я, наконец-то, на месте, мы сидим за столом и рассказываем Леше, который тоже мотоциклист и переехал сюда жить из Питера, всякие новости питерской мотожизни, дружно провозглашаем его опорной точкой мототуризма, а затем заваливаемся спать на полу у теплой русской печки, закутавшись в одеяла. Утром я долго пихаю Влада в бок, но он никак не хочет просыпаться "после вчерашнего", лягается и недовольно ворчит. В конце концов, от поднятого нами шума просыпаются хозяева и мы все встаем, завтракаем, травим анекдоты и, распрощавшись со слезами на глазах, отчаливаем каждый в разных направлениях, Влад едет по автострадам, мне же хочется проехаться по полузаброшенным дорогам вдоль литовской границы, где я до этого еще не был - мой запас хода в 400 км позволяет сунуться в любую глухомань без риска обсохнуть. Пересекаю границу через пустынный погранпост за Крупово - я все-таки нашел там немного грунтовой дороги, на которой меня обгоняют нахальные польские фуры, затем моюсь от пропитавшей меня пыли в теплой воде Освейского озера, и еду уже по белорусской территории, наслаждаясь одиночеством и покоем - все-таки в медленном темпе передвижения есть свои прелести - ты успеваешь детально все рассмотреть, можно не напрягаясь снимать фото и видео без риска навернуться, тебя не могут уронить бросающиеся под колеса собаки, которые в России почему-то злые, а в Белоруссии - добрые. Проезжаю мимо знаменитых Браславских озер, куда я так мечтал попасть - и красота озерного края оправдывает мои ожидания - мне хочется снова приехать сюда и пожить здесь немного, жаль, что сейчас времени в обрез и я спешу на мотослет.

Впереди Нарочанский край - место, которое во время войны было центром партизанского движения, здесь до сих пор сохранился музей на месте партизанского лагеря, а сейчас здесь туристический рай, кроме того, здесь еще расположен один из самых крупных колхозов Белоруссии - мощный сельскохозяйственный запах оповещает об этом за версту. Здесь все какое-то огромное: поля, коровники и сами коровы и быки - именно в этом месте я видел самую большую кучу навоза, какую только можно вообразить, на мой взгляд, она достойна книги рекордов Гиннеса - зато сразу видно, что жизнь кипит и все трудятся не переставая:-) Дорога, идущая через Ошмяны в сторону Лиды пустынна и безумно красива, она лежит через чередующиеся холмы и поля, освещенные закатным солнцем, в аккуратных и чистых деревнях и поселках стоят увешанные лентами католические кресты... это другой мир, другая страна, здесь хочется ездить, посещая интересные места, общаться с людьми, родными мне по языку и воспитанию, и я даже не знаю, что же лучше - ехать на дружескую тусовку или просто попутешествовать в этих краях. Но побеждают низменные инстинкты, мне хочется есть, спать, вдобавок ко всему я сильно простужен, ну и, так сказать, "в крепости вино и бабы", поэтому я затариваюсь в Ивье алкоголем и прибавляю скорость до 80 км/ч, то есть "жгу на все деньги". В Гродно уже поздний вечер, я прошиваю освещенные огнями улицы, так и не встретив за последние 400 км ни одного мотоциклиста. В городе их тоже не видно, значит, все уже давно на поляне и я, как самый тихоходный, приехал последним. И вот, наконец-то я на празднике, у ворот, увидев на чем и откуда я прибыл, все интересуются количеством железа в моей заднице и задают дежурный вопрос, где я прячу запасную коробку передач и мотор. Там же меня встречает Влад Лохматый с пивом и едой - спасибо тебе, добрый друг, это было как нельзя кстати, правда, он немного обижен на меня. Дело в том, что у меня дома долгое время валялась здоровая котлета белорусских денег и я решил, наконец, прихватить ее с собой, правда, мне говорили, что в Белоруссии несколько лет назад была денежная реформа и в том, что эти деньги представляют из себя хоть какую-то ценность, особой уверенности не было. Потом мне это подтвердили на первой же белорусской заправке, где я попытался их сплавить. Тем не менее, перед границей котлета была по-братски поделена с Владом - а он, как злостный нарушитель скоростного режима, был почти сразу же пойман белорусскими гаишниками. Ими была озвучена некая сумма, которую Влад и отсчитал их же устаревшими деньгами. О том, что было дальше, история умалчивает:-) Впрочем, я приношу ему свои извинения, с трудом сдерживая хохот, и мы тут же миримся. К нам подходят наши товарищи с "Ручки Газа", обогнавшие меня еще под Опочкой, мы все водружаемся на мой мотик и едем в палаточный лагерь, где я паркую свой танк, доехавший без единой поломки, рядом с мотоциклом Харлеича и, сняв меховые галифе и 2 свитера, радостно иду бухать в теплой компании - вокруг родные знакомые лица, как будто я и не уезжал никуда... знакомые белорусы, москвичи, питерцы, псковичи, поляки, все уже в изрядном подпитии, ведь это первый день праздника, когда пьющие - пьют, а веселые - веселятся, ну или то и другое вместе. И я, приехавший поздно, несмотря на болезнь и температуру, тоже пытаюсь взять от жизни по-максимуму, я даже не ставил палатку, так как решил не ложиться спать до утра, пока не станет тепло. Принятый алкоголь, усталость и больной организм образуют странное сочетание, и многие мои знакомые интересуются, чем я закинулся и спрашивают, где достать, особенно после того, как мы с Владом бросаем в воздух пачки устаревших белорусских денег:-) Но человека, ездящего на советском мотоцикле, ничем нельзя побороть, он тверд и непреклонен в своем стремлении к хорошей жизни, и под утро, когда холод разогнал почти всех по теплым помещениям, мы, владельцы уралов и днепров, не желаем сдаваться и бухаем возле костра, разведенного из мусора, валяющегося повсюду в изобилии. Чуть позже к нам присоединяются замерзшие владельцы торговых палаток, кто-то приносит дрова, горит огонь, есть еда, водка и пиво - а значит, жизнь продолжается. Наконец, предрассветные сумерки сменяются восходящим солнцем, а ночной холод - теплом, и наша ритмичная пляска вокруг костра и стук зубов постепенно сменяются довольными улыбками хорошо отдохнувших людей, огонь уже не притягивает нас к себе и мы, наконец-то расходимся в сторону своих мотоциклов, чтобы поспать немного перед началом собственно праздника. Я забираюсь под коляску своего мотоцикла, чтобы солнце не беспокоило, и уже все равно, что меня и мотоцикл будет кто-то фотографировать, что будут мешать шум голосов, рев моторов и музыка....спать...спать...

Солнышко греет вовсю, на сцене громко разыгрывается какая-то группа, а мое состояние лишь подтверждает поговорку, что утро мотоциклиста добрым не бывает - болит все тело и голова, голос стал на октаву ниже и, как это говорится, "в глазах глубина". Я не в состоянии ехать на прохват с колонной и готов отдать полцарства за пригоршню таблеток от головы и температуры, которые вчера где-то потерял. Лагерь вовсю гудит, все завтракают у костров и собираются ехать, я же слоняюсь туда-сюда как зомби, провожаемый сочувственными взглядами и, наконец, попадаюсь на глаза псковскому Родиону из "Позитивной Механики", который заталкивает меня в душ и прелагает койко-место в своем номере. Вода делает свое дело, и я снова полон сил и энергии, поэтому нахаляву наедаюсь кашей, сваренной хозяйственным Харлеичем и отправляюсь потихоньку в сторону сцены и... и не могу пройти мимо веселой компании, восседающей за столиком с Андреем Гоблином во главе, мне суют в руку стакан, редиску и кусок колбасы и предлагают остаться - что поделать, видимо такая карма. Значит, праздник продолжается!

Рядом с корпусом, где Родион утром приводил меня в чувство, я вижу до боли знакомый мотоцикл - неубиваемый интрудер Малька, значит, он все-таки не выдержал и приехал, как всегда неожиданно и позже всех. И точно, через некоторое время я вижу его неизменную куртку и жилетку, и мы дружески обнимаемся с ним, хотя виделись совсем недавно, и поляна, где вчера преобладали питерцы, сегодня напоминает выездной филиал псковского мотоклуба: - у стола, где мы бухаем, стоят Малек и Макс, неподалеку возвышается монументальный Жак, издалека, видимо на запах съестного, приближается Родион с подругой. Со сцены лупит забойный регги, и я перемещаюсь туда, пытаясь хоть немного сдобрить культурной программой стремительно разворачивающуюся пьянку. И застаю там пляшущего веселого Гоблина, который, увидев меня, хватает за задницу стоящую впереди симпатичную девушку, с моей стороны, естественно. Она с укоризной оборачивается на меня, и ничего не остается, как схватить ее за то же место со стороны Андрея. Шутим мы так:-)

Оказывается, мы с Харлеичем не одиноки в нашей любви к мотоциклам марки "Днепр", что подтверждается постоянными экскурсиями к нашей технике, особенно забавно слышать комментарии не очень сведущих в этом молодых людей, пришедших с подругами, вроде: "Смотри, солнышко, это трофейный БМВ". Многие, узнав, что мы приехали из Питера "на этом", с уважением крутят пальцем у виска, хотя, кроме нас, на слете было довольно много белорусов на днепрах и уралах, которые, видимо, еще не наездились всласть и допоздна гоняют по аллеям, не давая никому спать, впрочем, сияющие огнями голдвинги и чопперы, так и норовящие тебя задавить, надоели не меньше.

На сцене проводится какой-то конкурс, вроде как на самый суровый дальнобой, и мои товарищи подпихивают меня сзади, мол, иди - я же упираюсь, так как застенчив от природы, вдобавок ко всему слишком пьян и боюсь упасть со сцены и уронить лицо "настоящего байкера", и без того сильно помятое, к тому же мы, питерцы, считаем ниже своего достоинства лезть на сцену и искать популярности - и поэтому приз достается москвичам:-)

Около корпуса, площадка возле которого уставлена голдвингами, в полумраке бухают "зубры" - Гоблин, Роман Иваныч, поляки из "RA", Харлеич и иже с ними, в заднем кофре голдвинга нашего товарища организован минибар, наполненый украинской водкой и разного рода снедью, поэтому там собирается довольно большая и шумно галдящая толпа в которой я выцеливаю поляка, который приехал на таком же голдвинге, как у меня. И долгий разговор с ним на трех языках о достоинствах и недостатках этого мотоцикла - это последнее, что я помню...

Когда праздник заканчивается, всегда бывает немного грустно. И вот приходит время отправляться в обратный путь, я заново упаковываю вещи, чтобы освободить для подарков побольше места в коляске, быстро собираюсь и прощаюсь со знакомыми в зоне досягаемости. Жалко расставаться со своими товарищами, все прошло слишком скомкано и быстро, а со многими так и не удалось посидеть, поговорить... На выезде меня караулит Влад, который тоже собирается ехать, но немного опасается белорусских гаишников, которые могут посягнуть на целостность его прав. В итоге я везу его к ним на коляске "подышать в трубочку", которая ничего не показывает, и он с облегчением отбывает в лагерь собираться в дорогу. А мне опять предстоит в одиночестве неторопливо наматывать километры и с завистью провожать взглядом обгоняющих меня товарищей...

Назад я еду другим маршрутом, более длинным - через Молодечно и Нарочь на Глубокое и прямо на Полоцк, зато я не буду плутать возле границы с Литвой и наверняка выгадаю по времени, которого совсем мало, ведь я рассчитываю сегодня дотянуть до Пскова, поспать немного и выехать на Питер с таким расчетом, чтобы утром уже быть дома. Опять бескрайние поля, опрятные и ухоженные города и деревни, где рука не поднимается бросить что-нибудь мимо урны, вежливые водители, километры дорог, усыпляющих своей гладкостью... и бесконечно тянущееся время, медленно мелькающая лента дорожной разметки, день, плавно переходящий в вечер.

Полоцк - последний белорусский город перед границей с Россией, и я трачу оставшиеся белорусские деньги на подарки себе и друзьям, которыми традиционно становится алкоголь. В винном магазине местные алкаши с уважением расступаются, когда я в третий раз возвращаюсь к прилавку, чтобы забрать 20 литров пива, пять бутылок водки, вино и на сдачу ради прикола еще две ириски. Все это аккуратно укладывается в коляску мотоцикла под удивленные взгляды местных - пусть знают наших, никаким супостатам нас не перепить! Уже в темноте еду к таможенному посту в Юховичах, меня обгоняет несколько мотоциклов с питерскими номерами, которые сопровождает автомобиль - это наши с "Ручки Газа" во главе с Гришей Доком торопятся со слета в сторону дома. Они, несмотря на весело проведенное время, держатся бодрячком, только Герман, который едет на вэмаксе, сильно устал, а ведь им еще ехать и ехать. Несколько добрых слов, напутствия в дорогу, и мы расстаемся снова, я жду, пока в темноте не исчезнет вереница габаритных огней и не затихнет рев моторов, и тоже отправляюсь в путь...

На посту меня встречают таможенники, которым едущие впереди уже рассказали про мой боевой тарантас, но благоразумно умолчали про его содержимое, и я без проблем пересекаю границу. Влад присылает смс-ку, что снова ночует в Себеже у Леши, и мне сразу становится влом в темноте трястись до Пскова, учитывая, что дорога от Опочки, мягко выражаясь, не очень - и я несусь на всех парах к гостеприимному хозяину, в доме которого меня ждут ужин, ночлег и теплая печка. Вскоре мы вместе сидим за столом, пьем белорусское пиво и делимся впечатлениями от слета в Гродно - Владу понравилось, мне в общем тоже, и мы подводим итоги нашей поездки, которые можно резюмировать одной фразой -"питерских дофига понаехало, белорусская водка - гавно, пиво - хорошее, девки были красивые, но не давали, музыка - так себе, опять сперли чей-то мотик, менты - козлы"...

Мы стартуем утром, черный "Дрозд" Влада с воем уносится прочь и исчезает за горизонтом, а я не торопясь проверяю уровень масла в двигателе и трансмиссии, протираю тряпочкой пыль и грязь - мне уже все равно некуда спешить - на работу я попаду только завтра. Я прощаюсь с Лешей и с дороги машу рукой ему и его дружной семье...

Дорога на Питер, по которой я ездил уже много-много раз, ничем не способна удивить, разве что количеством и "качеством" ям, в которые я, зазевавшись, все-таки влетаю за Опочкой, и потом, проклиная все, долго еду по обочине, которая все-таки лучше, чем эта "федеральная трасса". И сразу вспоминаю, что делали с дорожниками люди, застрявшие на целый месяц на раскисшей вконец дороге в Приморском крае. И вот, наконец-то я во Пскове отдыхаю за столом возле мотоклуба, вскоре подъезжают Малек с Максом, а через некоторое время и невесть откуда взявшийся Харлеич, тоже добиравшийся до Пскова в гордом одиночестве. Он выгребает из сумок своего "Днепра" всякую снедь и вскоре кормит нас вкуснейшей кашей с курицей, спасибо тебе, вечный наш кормилец. Светит жаркое солнышко, мы сидим в тени берез, болтаем о том - о сем, пьем холодное пиво и лопаем кашу - что еще нужно человеку для счастья, и ждем вечера, чтобы по холодку и без пробок добраться до дома. И вот приходит пора прощаться, и два наших почти одинаковых зеленых мотоцикла, один с коляской, другой - без, колонной отбывают в сторону Питера, и в голову лезет настойчивая мысль о броневике сопровождения, которым было бы неплохо обзавестись на будущее:-) У Харлеича в этих местах почему-то постоянно выходит из строя генератор (кажется, уже третий или четвертый), и он едет без огней, мы неторопливо движемся, освещенные закатными лучами, привлекая внимание своим необычным видом и рокотом оппозитных двигателей. Удивительное это чувство, когда ты, уставший и запыленный, приближаешься к дому, где есть вкусная еда, теплая ванна и мягкая кровать, и откуда ты так рвался на волю несколько дней назад. И вот, наконец-то мы в нашем гараже, и в тишине, в которой щелкают остывающие моторы, мы молча поднимаем походные кружки, наполненные белорусскими плодово-ягодными "чернилами" за наш приезд, за то, что все обошлось без приключений и все живы и здоровы. и я, пока Харлеич не видит, обнимаю свой мотоцикл и говорю ему спасибо за то, что он не подвел меня и в очередной раз стойко выдержал все испытания. Спасибо тебе, друг, спасибо...