"На Золотом кольце катались..." (Часть 3)

Часть 1
Часть 2

Выходили мы под уверенную барабанную дробь начинающегося ливня. Бегом к мотоциклу, чтобы надеть куртки, дождевик, бахилы, шлемы и вернуться в прикиде космонавтов назад под навес, медленно передвигаясь по уже невидимому под мутными потоками асфальту, материализуясь сквозь выливающуюся с неба толщу воды в сильно сжатой зоне видимости толпы, не рискующей даже под зонтами добраться до своих авто. А вдобавок ещё разразилась адская гроза, бабахало прям над головой. Да, ехать было нельзя, оставалось ждать. Когда показалось, что ливень чуть поутих, первые смельчаки с пакетами на головах короткими перебежками ринулись к машинам. Мы ещё подождали. Но стихия не торопилась сменить свой статус на «дождь». Наконец, ждать надоело, решили ехать, ведь к вечеру запланирован Плёс. А там всё заново: искать ночлег, еду и т.д. Хотя в этот вечер уже поели, так что минус один. Разверзнувшиеся хляби небесные вымыли нас из Костромы, и, подгоняемые громовыми раскатами, поплыли мы по шоссе. Тут выяснилась одна маленькая деталь: если мы ехали медленно или вовсе останавливались, ливень превращался в монотонный дождь. Стоило прибавить скорость, как мы успешно нагоняли тучу и всё её содержимое выливалось на нас. Наша подружка надумала нас проводить до Плёса! Что ж, втроём веселее! Вообще, то ли воздух был так наэлектризован, то ли нам реально стало всё по барабану, но за городом, в полях, мы пришли в состояние дикого восторга. Без конца от края до края небо озаряли ярчайшие вспышки молний: они висели ломаными горизонтальными синими гирляндами, рассыпаясь яркими искрами, как огни фейерверка на Новый год, они прошивали небосклон вертикально, ударяя оранжевой стрелой во что-то на беззащитной земле, они озаряли всё вокруг нестерпимо ярким светом, словно кто-то очень большой фотографировал нас, маленьких, гигантским фотоаппаратом со вспышкой.
От всего этого мы без конца вопили: «О! Ты это видел! Вот ещё одна! Смотри, во всё небо!»
Сашке, как более здравомыслящему человеку, не могла не прийти в голову мысль: а не бабахнет ли в нас? Но что делать, если «два мудреца в одном тазу…» А, будь что будет! «И умерли они в один день» - лично я не против. Эх, лучшая половина жизни всё равно уже прожита… А вот Сашка, кажется, против. Навстречу пронеслись три пожарные машины, окатив нас настоящими гигантскими волнами, и мы как-то притихли. Проезжая через какой-то городок, увидели, что с горы через мост нам навстречу несутся целые потоки мутной воды, полностью скрывая дорогу. Я спросила: «А у нас что, мотоцикл-амфибия?» Хотя, конечно, в курсе, что если зальёт воздушный фильтр, он не только не научится плавать, он разучится ездить.

Прибыли в Плёс в 9 вечера, уже стемнело. Я радовалась, что ноги не промочила, бахилы выручили. Радовалась ровно до того момента, пока Сашка резко не затормозил, останавливаясь. Оказалась, что коляска полна воды по самый порог, и от торможения поднялась волна и хлестанула меня по ногам, заливаясь в бахилы. Мы вытащили заглушки из днища коляски и долго сливали воду. Ещё Сашка меня чуть не убил за залитый навигатор. А как я должна была на него смотреть, если нас всех вместе с мотоциклом всё равно что в реку окунули? Между тем дождь всё шёл и шли люди с зонтами, по тропинкам спускаясь с живописного зелёного и мокрого косогора, за которым течёт серая Волга, соперничая в своей серости с мрачным низким небом. Людям хорошо, они идут в тепло, к своим хозяевам, у которых снимают гостевые домики, комнаты, сарайчики и просто углы.

Есть такое понятие: стародачное место. Вот к Плёсу оно подходит на все 100%. Многие ругают его за высокие цены, говорят, что сейчас Плёс существует исключительно как коммерческий проект. Не верьте. Никуда его очарование не делось, не зря здесь Левитан писал свои пейзажи и прославил этот маленький городок. То ли рельеф здесь особенный, холмы густо испещрены оврагами и с каждого склона открывается совершенно чудесный вид, то ли обилие зелени, густой лес на том берегу и свежий воздух создают ощущение волшебности этого места, но так или иначе, а въезжаешь в него, как в санаторий. Вот только нам, мокрым и одиноким, идти некуда, надо срочно искать жильё.

Открываем интернет и быстро находим частную гостиницу «У Марины», хозяйка которой согласилась поселить нас до утра за 1400р. Нужный адрес мы легко нашли в верхней части городка, у леса. Перед домом было припарковано несколько машин постояльцев, но нам было разрешено заехать прямо во двор и поставить наш мотоцикл рядом с банькой. Кстати, о баньке. Она была натоплена по заказу других гостей и не успела остыть, так хозяйка предложила бесплатно погреться в ней и мы с радостью согласились. Новенький гостевой дом был двухэтажный, из бруса и отделан внутри вагонкой, с общим холлом-кухней и комнатами на обоих этажах. Когда мы вышли из баньки и развесили вещи сушиться, все уже расползлись по номерам. Мы попили чайку без ничего и тоже ушли спать под звук нескончаемого дождя. Я боялась, что жильцы с детьми начнут с утра пораньше разводить свою шумную деятельность и не дадут мне выспаться, но спала я отлично, а утро встретило нас солнцем в лужах, мокрой листвой и ветерком, разгоняющим остатки вчерашних облаков. В кухне завтракала семья: молчаливый папа-художник с седыми волосами, завязанными в хвостик, в противовес ему беспрерывно клохчущая жена и изнывающая от скуки девочка, клянчащая у родителей колбасу для затисканного и закормленного хозяйского кота. Мы, попивающие свой утренний чай с таком, старались не смотреть ни на девочку, ни на колбасу. Кота же я просто тихо ненавидела. Вещи наши хоть накануне и не намокли, но отсырели, и за ночь при высокой влажности, конечно, не высохли. Упаковали их обратно и поехали в нижний Плёс, завтракать и смотреть всё интересное.

В кафе на набережной, конечно, дороговато, но зато быстро и вид на Волгу красивый.

Узнали от местного жителя, что накануне в окрестностях города от попадания молнии сгорело 3 или 4 дома.

Сначала отправились в музей пейзажа, потом вскарабкались на гору, погуляли по красивейшей берёзовой роще, полюбовались видами на Волгу и наткнулись на ещё один музей, в бывших Присутственных местах, там всё по истории городка.

Ещё понравилась экспозиция картин местного художника Чернова-Плёсского: он работал в первые годы Советской власти и на его полотнах Волга и индустриальная, рабочее-крестьянская, и деревенско-патриархальная, с покосившимися домишками на сбегающих к воде улочках, с выцветшими лодочками на берегу. Расстреляли художника в 37-м, непонятно за что.
Ну а самое интересное в городе – это дом-музей Левитана.

Он и открыл Плёс как один из прелестнейших уголков, когда путешествовал по Волге со своей ученицей Кувшинниковой С.П. в поисках живописных видов. Три летних сезона проработал он здесь. Вообще тут интересная история. Она была старше Левитана на 13 лет, являлась женой московского врача и открыла дома модный салон, где собирались знаменитые актёры, певцы, писатели и художники. Муж её служил на Хитровке, это по тем временам почище Марьиной Рощи было, «клиенты» его были и с ножевыми ранениями, и после драк с переломами да пробитыми головами, и попрошайки с язвами да увечьями. Он никого не боялся, а все местные знали Кувшинникова и уважали его. Сама Софья Петровна была образованной женщиной с разносторонними интересами и неординарными способностями: она прекрасно играла на фортепиано, а когда увлеклась живописью (и Левитаном), то, не имея художественного образования, уже через год выставляла свои картины в галереях. Позже одну из её работ приобрёл Третьяков. Кстати, после смерти Левитана ушлые наследнички втюхивали её работы покупателям, выдавая их за левитановские. А.П.Чехов, друг художника, тоже посещал салон Кувшинниковой и был в курсе их отношений, о которых судачила вся Москва. И вот он пишет рассказ «Попрыгунья», в котором молодая жена врача, увлекшись художником, отправляется с ним на этюды по Волге. Врач в конце умирает, спасая мальчика, больного дифтеритом. И речь, и жесты героини –всё было скопировано с Софьи Петровны. Разразился скандал, Кувшинникова отказала Чехову от дома, а Левитан чуть было не вызвал его на дуэль. Кстати, сама Софья Петровна, словно назло Чехову, впоследствии умерла от тифа, заразившись от бедной одинокой художницы, за которой она ухаживала. Антон Павлович же на претензии ответил что-то в духе: «Я писатель, имею право сочинять, что хочу, а если кто себя узнал в моих героях , то это его проблема!» Левитан рано умер, в 39 лет, так как здоровье он себе, конечно, подорвал: всю жизнь прожил в бедности, ссылался как еврей на 101 км и терпел унижения в период гонений, страдал от депрессий, пытался стреляться несколько раз из-за своих запутанных отношений с дамами, работал на износ в творческой лихорадке, пытаясь научиться улавливать и запечатлевать на картинах то живое, настоящее в природе, что он видел и тонко чувствовал. И вот, став королём пейзажа, прославившись, угасал от неизлечимой болезни сердца. И всё равно работал, хоть быстро уставал: лоб покрывался испариной, кисти дрожали в ослабевших руках. Часть прекрасных пейзажей знаменитого художника находилась и в Плёсе. Пишу в прошедшем времени, потому что мы –то их увидеть успели, но теперь они украдены, и, возможно, их никогда не найдут. Подъехали двое грабителей на спорт-байке, залили чёрной краской камеры слежения, вынесли лучшие работы и всё. Обокрали, я считаю, всех, даже тех, кто ещё не родился. Век назад жили интересные люди, любили, творили, страдали и то, что поняли об этой жизни, донесли до нас в своих работах, будь то картины или рассказы и пьесы. Музеи трогать нельзя, это святое, неприкосновенное! Подвесила бы я этих ворюг вместе с заказчиком за одно место на ближайшем дереве, прям напротив ограбленного дома Левитана, и закидала бы карданами да шатунами.

В Шую выдвинулись уже вечером и, о радость, меня позвали за руль.

Изначально мы планировали заехать в Иваново, но решили подсократить маршрут. Дороги, идущие мимо крупных городов, совсем плохие. Ехали мы сначала по разбитому асфальту, но он кончился и пришлось продолжать путь по грунтовке, переваливаясь из одной ямы в другую. Некоторые автомобили, впрочем, весьма бодро проносились мимо, поднимая клубы пыли, но мне ездить подобным образом строжайше запрещено, ибо технику надо беречь. Но мне всё равно всё нравилось: солнечная погода, поля, все в цветах, шумливые зелёные леса, проплывающие мимо нас, звук ураловского движка, который даже вой «Денсы» не может испортить.

Ещё я заметила, что смотрю и вижу всё вокруг иначе. Вот тени, всё больше сгущаясь, потекли в овражек, вот в листве оттенки зелёного из тёплой гаммы перебежали в холодную и разбавились, смешались с оттенками бирюзового и нежного фиалкового цвета. И тут как раз Саша мне говорит: «Слушай, а я стал столько разных полутонов в цветах различать, столько оттенков! Просто смотрю на мир другими глазами!» Да, можно сколько угодно разглядывать красивые фотографии, но глаза открываются, только когда встречаешься с настоящим искусством. Хорошо, что мы побывали в Плёсе!
Ехала бы так бесконечно, всю жизнь мечтала о путешествии по родной земле на «Урале», который люблю с детства, но вдоволь накататься на котором не было возможности.

Но вот всё чаще проезжаем мы через деревеньки, появилась пропавшая было мобильная связь. Где-то в 8 вечера мы прибыли в Шую.
Остановились мы в центре и пошли фотографировать главную достопримечательность – Воскресенский собор со 106-метровой колокольней, которая, к огорчению, была в строительных лесах.

Здесь же, в центре, решили и поужинать, тем более что неподалёку заметили закусочную и ресторан «Теза». Закусочная уже закрывалась и всё съестное там уже раскупили, так что мы решили отужинать в ресторане. Интерьер там оказался пошло-вычурный, а как только мы сделали заказ, начал настраивать свой микрофон какой-то местный шансонье, под минусовку повествуя нам о белом лебеде на пруду. Мы были единственными посетителями и, сидя, как два дурака, в огромном пустом зале, с ужасом ждали неминуемого «Владимирского централа». Но главный сюрприз ждал меня в горшочке с мясом и картошкой: выудила я оттуда нежданно негаданно полтаракана без головы, но с несколькими лапами, так что и подошедшему официанту не оставалось ничего, кроме как идентифицировать мою находку не иначе, как вышеозначенное насекомое. Но я, в общем, не в обиде, ведь у таракана есть одно неоспоримое достоинство: он мягкий. Поясню на примере случая, произошедшего со мной несколько лет назад во время 11-ти дневного круиза по Оке и Волге на теплоходе. Кстати, именно тогда мы познакомились с нашим Золотым кольцом. Кормили нас на теплоходе в ресторане, раза 3-4 в сутки да ещё был перекус типа полдника со свежеиспечённой прям на борту булочкой и каким-либо напитком. Так как мы были к моменту наступления полдника ещё сыты с обеда, то булочки большей частью скармливали чайкам. Однажды, надкусив такую булочку, я наткнулась на спиралевидную железку, длиной около сантиметра, с заострёнными концами. Она напомнила мне железные мочалки, которыми в советское время отдраивали чугунные сковороды или противни. Может, осколок недостроенного коммунизма и недоразвитого социализма оказался в моей булочке, собственной персоной? Так или иначе, но в руках я держала свою смерть, ведь если бы она попала внутрь, то чем бы мне могли помочь там, посреди Волги? В том круизе мне всё нравилось: программа, отношение, экскурсоводы. Кроме того, я уважаю людей, зарабатывающих на жизнь тяжким трудом, а на борту это были, прежде всего, матросы, механики в машинном отделении и женщины на кухне, целыми днями готовившие нам еду. Поэтому я не хотела скандалить, а попросила выйти ко мне старшую по кухне и показала ей этот обломок стальной проволоки, обратив её внимание на всю опасность попадания подобных вещей в пищу. В ответ она предложила заменить мне булочку. Всё. Занавес. Поэтому на таракана я не обижаюсь, но предупреждаю всех путешественников: смотрите, что едите, какими бы голодными и уставшими вы ни были.
Тем временем в окошко мы наблюдали за двумя парнями, которые увлечённо рассматривали наш мотоцикл со всех сторон и не торопились уходить. Когда мы вышли, они всё ещё были там. Мы подошли, познакомились и начали было уже привычно объяснять, что это новый «Урал» с импортными комплектующими, а они: «Да знаем мы! Сами ездим на старых, а про новые столько читали, но видим впервые. Классный мотоцикл!» Ну дальше пошёл непереводимый и такой знакомый всем бывалым оппозитчикам разговор, изобилующий технической терминологией, что я его здесь приводить не стану. В завершение один из парней сказал: «Эх, новый «Урал»-это мечта! Даже если я скоплю денег, дома меня, мягко говоря, не поймут». А вот кабы я была царицей, я бы издала указ, чтобы всем по-настоящему любящим оппозиты ребятам, живущим в провинции и сдавшим экзамен на техническую грамотность, выдавать из казны по новенькому «Уралу», бесплатно. Пусть живёт человек, где родился, и ездит на приспособленном к нашим дорогам отечественном мотоцикле. Лепота! А то я при общении с такими ребятами какой-то буржуйкой себя чувствую. Может, они скорее достойны ездить на новом «Урале», а не я. Хотя мой путь к нему тоже не был простым, может, расскажу как-нибудь.
Но пора было ехать в гостиницу. Мы решили остановиться в «Гранд-отеле Шуя» несмотря на то, что доступный по цене в 1400 р. номер шёл в комплекте с «удобствами на этаже». Но оказался и вправду гранд-отель! На входе ежистая машинка для чистки обуви, вежливый персонал, кругом красные ковровые дорожки, в которых просто утопает нога и потому не слышно даже собственных шагов, чуть ли не круглосуточный бар, где мы пили белое вино с витиевато порезанным в виде розочки яблочком, а насторожившие нас поначалу «общие удобства» оказались оборудованы по последнему слову техники и блистали идеальной чистотой. В номере высокие потолки и даже, о чудо!, большая двуспальная кровать с белоснежным приятным на ощупь и добросовестно отглаженным постельным бельём. Хоть медовый месяц проводи!
Мы быстренько всё это великолепие завалили изъятым из сумок тряпьём, дождевиками, экипом и прочим скарбом, ибо вещи после Плёса требовали капитальной просушки. Мотоцикл же наш отправился ночевать на охраняемую стоянку, совершенно бесплатно.
Утро радовало солнцем, вещи все просушились и были заново упакованы и мы отправились завтракать во вчерашнюю закусочную, где накануне нам поесть не удалось. Решили быть поближе к народу, нечего привыкать к тому, что в нашей Московии запредельно дорого. Была суббота и закусочная ломилась от разного люда. Столики оккупировали горластые рыбаки, которые к этому часу уже успели оставить свой хитрый рыбацкий промысел и перешли к нехитрому весёлому застолью с водочкой. В очереди за пирожками с чаем или компотом стояли простенько одетые женщины и бабули, видимо, приехавшие в город на рынок или в магазин, закончившие уже свои дела и ждущие обратного автобуса. Когда подошла наша очередь, рыбаки ушли и мы достаточно комфортно расположились за столиком. Я продолжала свои наблюдения. Бочком втиснулась в дверь бабка, быстро осмотрелась, взяла пластиковую «бомбу» тёмного креплёного пива и, как злобная мышь, выскользнула обратно. А вот муж с женой: она высокая, дородная, жиденькие волосы собраны в хвостик, он вроде такой неприметный и обыкновенный но, пока стоял в очереди, проявил себя и психологом, и тактиком, и оратором. А всё из-за большого желания похмелиться. И ведь добился своего: без скандала и ругани жена согласилась взять ему чекушку водочки, а себе тёмного пива. Вот так посидишь с полчасика в местной забегаловке и столько зарисовок из жизни! Вот только они не дают ответа на вопрос: что ж наши столько пьют-то? С утра? Только вышли мы прогуляться к реке Тезе, как там, на обрыве, нас спугнула появившаяся из парка компания из местных, они основательно затарились спиртным и не видами любоваться сюда пришли. Так что поехали мы дальше.

На выезде из Шуи я невольно создала пробку: не сразу сообразила, что выбраться из плотно стоящего потока в левый ряд окажется сложно, меня не пустил едущий туда же свадебный кортеж и я так и осталась с включённым поворотником справа, перекрыв дорогу остальным. Когда зажёгся зелёный и я втиснулась налево, обгоняющий таксюк выкрикнул: «Чё, в первый раз, что ли?» и мы согласно кивнули, хотя о чём он именно, не совсем поняли. Мне до сих пор неловко за мою оплошность, не понимаю, как люди каждый день лезут, хамят, плюют на всех других, лишь бы проехать первым? Или к этому тоже привыкаешь?

До Суздаля ехала я, перед въездом поменялись с Сашей. Кстати, всю жизнь думала, что Суздаль - это она, женского рода: «в Суздали», «доехать до Суздали». И только оказавшись в городе, поняла, что это он. Хоть я и русская, а языковое чутьё подвело! Остановились, осмотрелись: по улицам, застроенным деревянными одноэтажными домами, богато украшенными резьбой, ездят кареты, запряжённые меланхоличными лошадками. Ну нам-то тоже неплохо, мы также неспешно катаемся по городу на своей мото-карете. Суздаль недаром пользуется такой популярностью у туристов: стоишь на одном месте, а и там, и там высятся над городом разноцветные луковки монастырей и церквей. Мы до вечера успели побывать в Спасо-Евфимиевом монастыре, где сейчас музей, а с 18-го века и до последних советских времён, была тюрьма и политизолятор. Кого здесь только ни держали! Еретиков-священников, по-своему осмелившихся толковать библию, раскольников, хулиганов-военных, позорящих честь мундира, декабристов, анархически настроенных дворян, откровенно сумасшедших, чьё место в лечебнице, но не в тюрьме, а после революции даже устроили приют для девочек- беспризорниц. Вот им было весело в ледяных кельях, наедине с вековыми призраками!

Потом мы ещё покатались по городу, пофотографировали красивейшие окрестности.

Покушать в городе задёшево нельзя, цены рассчитаны на туристов. Мы нашли в жилом секторе кафе при частной гостинице «Лимпомпо», где нас очень вкусно накормили! А вот ночевать сразу решили на природе, хватит уже корчить из себя разбалованных буржуа! Путь наш лежал в Кидекшу, село в пяти километрах от Суздаля, где на реке Нерли стоит церковь Бориса и Глеба 1152 г. Мы всё равно планировали посетить её, поэтому и ночлег решили искать там же, у реки. Расчёты наши полностью оправдались: церковь расположена на краю села и от неё ведёт грунтовка вниз, вдоль реки. Мы легко на нашем «Урале» проехали через поле и разбили на берегу наш нехитрый лагерь. Время было 8 вечера, в мягком вечернем свете всё казалось волшебно красивым - и старинная церковь, и пахнущее разнотравьем поле, и небольшая, извилистая, местами покрытая весёлыми семейками кувшинок, Нерль. Озеро Неро в Ростове Великом, теперь река Нерль – жаль, что не перевести с утраченного древнего языка эти явно однокоренные слова, интересно, что они значили?

Для меня место, в которое мы приехали, как будто магическое, приехав, сразу поняла - вот здесь венец путешествия, его цель. В 90-е годы училась я в педучилище и был у нас предмет – мировая художественная культура, МХК, сокращённо. Вела его худенькая интеллигентная женщина, которая всеми силами старалась оставить в наших головах хоть немного важной информации о мировом культурном наследии. Когда мы проходили тему Владимиро-Суздальская Русь, она нас заставляла просто зазубривать чудные термины из архитектуры: закомары, неф, пилястры. И для зачёта велела выучить 5 названий древнейших церквей, в их числе как раз и были церковь Бориса и Глеба из села Кидекша и церковь Покрова на Нерли из села Боголюбова, что близ Владимира. Я легко всё выучила, но потом ещё долго думала, как странно стоят ударения на последних слогах: Покрова на Нерли, и какая она, таинственная Нерль? Кто построил эти древние церкви и как они уцелели во времена татаро-монгольского нашествия? И вот спустя 20 лет, сижу на берегу Нерли, вспоминаю и наши уроки, и самоотверженных преподавательниц, работавших фактически без зарплаты в голодные 90-е, и девчонок одногруппниц из общаги, которые начёсывали и лачили чёлки, носили мини-юбки и цветные лосины. В то время в семье у нас был мотоцикл «Урал», на котором мне разрешал ездить отец по дороге на огород и обратно в качестве поощрения за каторжный труд под палящим июльским солнцем. Как я была счастлива, только и ждала момента, когда свернём с шоссе и мне можно будет за руль. И сейчас я так же счастлива управлять нашим новеньким «Уралом», только битва за руль идёт не с отцом, а с Сашкой.

Время свернулось колечком, мы сидели и пили чай, вскипячённый на горелке, ели пирожки с черникой, купленные утром в Шуе, смотрели на древнюю церковь и на наползающий через поле туман, движущийся со стороны кладбища. Да, мы его не сразу заметили, оно было в рощице через поле от нас. Ну моё мнение на этот счёт простое: бояться надо живых, а не мёртвых. Пока Сашка заканчивал свою вечернюю фотосессию, я от сырого тумана спряталась в палатку читать книжку, купленную в музее Левитана, за что Сашка стал называть меня Левитаниха. На ночь я положила поближе к себе телефон и Сашин нож и быстро уснула со спокойной душой.

Утро было великолепное, солнечное и жаркое. Сашу прям как подменили: проснулся рано, провёл утреннюю фотосессию, искупался в речке, накипятил и заварил чаю, открыл верх палатки, чтобы мне не душно было спать. Когда я соизволила выползти, он был бодр и свеж, так что мне пришлось нагонять его график. Сперва в реку! Она неглубока, но поплавать можно.

Чай, быстрые сборы и в путь!

Сперва зашли посмотреть церковь Бориса и Глеба, напротив которой ночевали.

Потом в Суздаль, где улицы уже наводнены туристами. Улыбающийся высокий полицейский в белой праздничной форме уже устал отвечать на один и тот же вопрос: как пройти в Кремль? Подъехать к нему нельзя и мы вместе со всеми шли пешком по местному «Арбату» с сувенирами и трактирчиками.

От Кремля через деревянный мостик ведёт дорожка в музей деревянного зодчества, где мы гуляли до обеда.

Обедать мы отправились снова в «Лимпомпо», так как накануне нам там всё понравилось.

Короткий переезд – и вот мы уже во Владимире. Город большой, долго ехали до исторического центра, потом искали, где припарковаться. Если закрыть глаза, представить, что не знаешь, где находишься, а потом открыть, первое, что приходит в голову – Москва. Вот Ярославль похож на Питер, а Владимир на Москву. То ли рельеф, архитектура, загруженность улиц напомнила столицу, не знаю, но даже стало немного грустно оттого, что явно чувствуется – мы возвращаемся.

Посмотрели Золотые ворота, погуляли по центру, где находится Успенский собор, памятники Андрею Рублёву и Владимиру Красное Солнышко. Больше всего понравился Дмитриевский собор 1194г.

Ночевать решили отправиться в село Боголюбово, где находится тот самый храм Покрова на Нерли. Может, приютит нас Нерль и на вторую ночь?

Храм увидеть вечером нам не удалось, оказалось, он расположен за железной дорогой и дойти до него можно только пешком, а вот ночлег у реки мы нашли легко. Снова с удовольствием купались после жаркого дня и пили чай. Здорово всё-таки путешествовать на мотоцикле! В хорошую-то погоду!

С утра быстро собрались и доехали до железной дороги. Навигатор показывал, что с того места, на которое мы подъехали, путь напрямки до церкви короче всего. Оставили мотоцикл в каком-то бурьяне и полезли на насыпь через дырки в сетке. Потом пробирались через кусты и овраги. А нормальный проход через ж/д был где-то в километре по шоссе, все нормальные люди оттуда через поле шли. Но храм стоило увидеть – это шедевр! Всё-таки красота, гармония – в пропорции, а не в обилии золота и архитектурных излишеств. Нерль петелечкой охватывает холм, на котором стоит церковь, и кажется, словно она на острове. Хоть и строилась церковь в 1165г, а это творение владимиро-суздальских зодчих никто не превзошёл.

Но пора было возвращаться, мотоцикл-то совсем один. Путь домой лежал снова через Владимир, был понедельник, а в этот день всегда всё закрыто, поэтому мы долго не задержались, поехали в сторону дома. Обедали на трассе, в столовой для дальнобойщиков. Там работал телевизор, вывалил на нас порцию невесёлых политических новостей (а когда они были весёлыми?) и стало совсем всё буднично, хоть разворачивайся и езжай обратно. Только я села за руль, как встали в пробку, ремонт дороги. Сашка больше всего на свете боится перегрева двигателя, поэтому я недолго мучилась, без конца выжимая сцепление и щёлкая туда-сюда передачами –скоро он меня сменил и нервно попылил по обочине. Потом пробка кончилась и Сашка остановился, чтобы обратно махнуться местами. Ехала я и вспоминала эти 10 дней пути. Когда мы летали на Камчатку, я там купила книгу местного автора, она называлась «Исследование дома». Вот название этой книги в точности отражает суть нашего нынешнего путешествия. В каких бы городах мы ни останавливались, по каким бы полям да лесам мы ни проезжали - всё это время меня не покидало ощущение, что я дома, просто он оказался больше, чем я думала. Словно открылись запертые ранее комнаты, распахнулись двери - заходи, смотри, исследуй. Территории целых стран, например Дании или Голландии сравнимы с территорией Московской области, а мой дом ещё больше – это моё родное Нечерноземье, моя Средняя полоса России.
Между тем проехали Петушки, Орехово-Зуево, в Ногинске Саша вёл нас по навигатору и помог мне попасть на бетонку. В районе Софрино я сдалась, первый раз в жизни сама попросила Сашу сесть за руль, спина уже отваливалась, да и руки устали. Всё-таки два водителя – это не только споры, чья очередь рулить. Это и возможность подменить друг друга, если что. Около 9 вечера приехали к моей бабушке, да так и остались там жить в летнем домике до середины сентября. И телевизор не смотрели два месяца. И «Урал», конечно, всё это время был с нами, на площадке перед домом, даже в гараж не хотелось его отгонять, привыкли быть вместе. Такие дела.

Итог: 10 дней, 11 городов, пробег 1300км, расходы: около 35000руб (ну это мы себе ни в чём не отказывали: единые билеты в музеи, обеды в кафе и т.д.)